Как освобождали Ливны

Гитлер возлагал большие надежды на свою любимицу — 45-ю пехотную дивизию, взявшую когда-то Париж, но она вместе с 134-й дивизией не устояла, потеряла под Ельцом 12 тысяч человек убитыми и ране­ными — была окружена под Измалковом и сильно потрепана.

9 декабря, после того, как противник был выбит из Ельца, 45 дивизия немцев отошла - кстати, за бои под Ливнами эта дивизия была награждена Гитлером званием «народная гренадерская».
Командующему 13-й армией генерал-майору A.M. Городнянскому ставилась задача навести удар в направлении села Казаки, Ливны. Командарм-13 в свою очередь поставил задачу перед 148-й стрелковой дивизи­ей овладеть городом. Кроме того, в направлении Ливен, Верховья наносила удар подвижная группа фронта под командованием генерал-лейтенанта Ф.Я. Костенко.

На ливенском направлении оборонялись части 45, 168, 95 пехотных дивизий противника, 221 охранная дивизия, 1 пехотная бригада СС. Непосредственно оборону города держала 299 пехотная дивизия. На них наступали 132, 307, 143, 148 стрелковые дивизии Красной Армии.

В.Д. Лев, командир 496 полка вспоминал:
«Внезапно прибыло сообщение о новой задаче дивизии: предлагалось выслать передовой отряд силою до полка в направлении г. Ливны и освободить конно-механизированную группу.
Первая ночь под Ливнами. Погода — благоприятная, холодная... Грунт мерзлый, но зарываться нужно. Сводка Совинформбюро, слушаем. Не верим своим ушам: сообщают, что наши войска заняли Ливны. Где, как, когда?
И пока мы строили догадки, немцы решили над нами поиздеваться, заговорили репродукторы: «Что приуныли, большевички? Ваше Совинформбюро уже давно заняло Ливны, а вы стоите...»
Действительно, после рейда группы Костенко по тылам немцев между Ливнами и Ельцом радио сообщило, что 13 декабря освобождены Ливны и Ефремов.
«Итак, мы на рубеже Каменево-Успенское. При подходе к Ливнам погиб командир нашего полка Дергунов со своим адъютантом. Дело в том, что из района деревни Каменево и до самой окраины города тянется система оврагов с ручьями. Дергунов выдвинулся вдоль северного склона оврага вперед и залег. Противник выбросил бронеснаряд, обнаружил Дергунова с группой и мгновенно ее уничтожил. Вслед за этим была проведена сильная контратака противника, и полк к исходу дня оставил рубеж Каменево-Липовец и закрепился западнее села Козьминского. Связь с дивизией прервалась.
Я принял командование полком. Привели себя в порядок и утром следующего дня вернули свои позиции, уничтожив много немцев и захватив часть их оружия. Но далее продвинуться не смогли. Всех убитых, кроме Дергунова, из офицеров были убиты командир 507 полка Фирсов, начальник дивизионной разведки майор Логунов, комиссар 496 полка Николаев и многие другие. Все они похоронены в деревне Каменево».
А вот выдержки из журнала боевых действий 2-й полевой армии немцев, которая противостояла наступающей 148-й стрелковой дивизии: «Временное наступление на Здоровецкие Выселки... отражено... Исходные позиции врага восточнее Ливен уничтожены артиллерийским огнем», - запись от 18 декабря. «Многочисленные атаки на Ливны при поддержке многоствольных минометов «Катюш» - отбиты... При контратаке было взято 210 военнопленных, насчитано 130 мертвых русских... При наступлении темноты были обнаружены русские танки, двигавшиеся в юго-восточном направлении от Воротынска» - запись от 19 декабря. Через день в немецком штабе записано: «Ворвавшийся в Моногарово противник был отброшен».
Ночью 22 декабря группе Мозера и полковнику Филиппу, оборонявшим ливенское направление, была вручена телеграмма Гитлера: «Фюрер выражает особую благодарность за мужественную оборону Ливен... Если бы везде оборона была такой, как в Ливнах, то на Восточном фронте дело обстояло бы лучше...»
Воспоминания В.Д. Льва и записи немцев свидетельствуют, что на подступах к городу развернулись кровопролитные бои, но, несмотря на большие потери, части 148-й и соседних дивизий упорно двигались вперёд. Благодаря мужеству бойцов и командиров сопротивление немцев преодолевалось и это несмотря на так называемый «стоп-приказ» Гитлера, запрещающий отступление без его разрешения. Все директивы фюрера идут с пометкой «Ни шагу назад!», однако они не дают желаемого результата.
Артиллеристы батареи капитана Козлова подготовили орудия к бою и ждали подвоза боеприпасов. Но вот прозвучал приказ: «Атаковать врага и освободить Каменево!» Но поднять головы не дают разрывы снарядов, строчат пулемёты, по снежной равнине движутся танки. Садык Абельханов подпускает их поближе и метким огнём расстреливает в упор. Заметив 76-мм пушку, немцы начали вести сосредоточенный огонь. Упал в снег замертво подносчик снарядов, потом был убит заряжающий. В крови руки у Садыка, но он продолжает вести огонь по танкам. До последнего дыхания он вёл бой, пока осколок не пронзил его тело. Это случилось в день его двадцатилетия. Садык родился 19 декабря 1921 года в татарском селе. Хотел поступать в медицинский институт, но не дала война. Пошёл добровольцем на фронт. Два брата тоже воюют, отец по брони трудится на горьковском заводе «Красное Сормово», мать лечит раненых в госпитале.

После боя перед позициями орудия дымились остатки немецких танков с крестами на башнях. Артиллеристы до конца выполнили свой долг. Командир представил мужественного командира расчёта к награде. Посмертно Садык Фезрахшапович Абельханов был удостоен ордена Красного Знамени. В то трудное время это была весьма высокая награда.
Для освобождения Ливен с 19 по 23 декабря были предприняты восемь атак 406 полка, но ни одна не имела решающего успеха. Правда, последняя позволила зацепиться за окраину города.
Черокманов решил изменить тактику, действовать более осторожно. Вот что он рассказывал: «Нужно было провести хорошую разведку. В город пошли переодетые в лохмотья успенские девушки Валя Тарасова и Зоя Шеламова. Но немцы заподозрили что-то неладное и не пустили их. Тогда они еще раз решили попробовать. Удалось. Разведчицы выяснили, что захватчики в ночь с 24 на 25декабря под Рождество собираются отступать, заприметили, где скопления военных, их огневые точки. В третий раз, уже ночью, они провели с собой нескольких автоматчиков, указали им чердаки, откуда можно вести огонь. И вот, когда оккупанты начали отходить, автоматчики открыли огонь, что явилось сигналом общего наступления.»
Ещё до этого во второй половине дня 24 декабря немецкое командование поняло, что положение весьма опасное. Командующий 2-й армией Шмидт связывается по телефону с начальником штаба группы армий «Центр»: «...северо-западнее Ливен идет наступление, которое может привести к окружению и разрыву связи с тылом... Я неохотно оставляю Ливны, но другого выхода нет.» Этот доклад происходил в 13 часов, а через час десять минут Шмидт более конкретен: «...Сейчас новая атака превосходящих сил русских...Чтобы предотвратить прорыв врага, ... я отдаю приказ основательно разрушить Ливны, в ночь на 25 декабря отступить за Сосну и Труды...»
В 17.00 поступил приказ о порядке отступления, Вечером 24 декабря немцы спешно хлынули из Ливен, подгоняемые армейским огнем: «Русские бойцы в сочельник 1941 года не дали ни минуты на отдых и размышления по этому случаю. Многие солдаты должны были в этот вечер биться на снегу и морозе». (Из журнала боевых действий немцев).
Безусловно, на быстрый отход врага повлияли и сведения, полученные их разведкой, о том, что 1-я гвардейская стрелковая дивизия (командир Руссиянов) получила приказ двигаться из района Змиёвки на Ливны с целью окружения немцев в городе и их уничтожения.
Интересны заметки из записной книжки поэта Михаила Луконина, корреспондента газеты 13-й армии «Сын Родины», вступившего в Ливны вместе с освободителями: «Идёт по улице взвод и поёт песню. На сердце весело и хорошо.
Вы теперь не уйдете? - спрашивают бойцов девушки.
Он бежит! Если бы вы видели!
У церкви толпа. Лежит убитый немец…
Народ возбужден. На крыше углового дома копошится человек.
- Скорей, товарищ! - кричит толпа.
Товарищ установил рупор. Радио захрипело, зашипело, заговорило: «Москва, Москва!» Люди слушают...
Бойцов и командиров встречают, останавливают, приглашают в дом. Некоторые прямо к воротам выносят блины и пышки. Глядишь на это, и глаза становятся влажными. Особенно бурные встречи проходят там, где на квартиру приходят старые постояльцы.
- Слава Богу! Заходите...
Женщины умолкают на минуту, потом радость встречи берёт своё».
25 декабря город был полностью очищен от фашистов. Немцы оставили пять танков, автомашины, военное имущество. Было взято в плен до 40 оккупантов, не успевших сбежать.
В Беломестной слободе наших воинов хоронили прилюдно и торжественно, а в Ямской, по словам Гончарова, «... войска наши ушли дальше, а убитые солдаты так и остались в полях, на снегу. Потом, уже ближе к весне, хоронили их в силосные ямы на Ямском Выгоне.»
Развивая успех, части 6, 143, 148, 307 стрелковых дивизий в течение последующей недели заняли Коротыш, Речицу, Введенское, Сосновку, Вязовик и вышли на рубежи рек Фошня, Труды. А горожане начинали новую жизнь после освобождения из-под пяты оккупантов.

Жители Ливен с советскими солдатами в освобождённом городе.

Пленные немцы в Ливнах.
Все фотографии из фонда Ливенского краеведческого музея