Ливны в жизни нашей семьи. Начало войны

Гости быстро собрались и ушли домой. Мой брат Василий приехал из Ливен и рассказал, что выступил Молотов и объявил, немцы перешли границы Советского Союза и бомбили многие наши города. Василий был мобилизован первым и погиб на фронте в 1943 году.

Я продолжал работать в колхозе. В июне я пошел в военкомат проситься на фронт добровольцем. Военком спросил, что я могу делать. Я ответил, что выстрелил из винтовки всего три раза. Военком сказал, что этого мало для фронта и они могут направить меня на курсы авиамотористов, а потом и на фронт. Я прошел медкомиссию, признали годным и сказали, чтобы я ждал извещение. Я долго ждал. В то время на восток гнали коров, наш колхоз тоже собрался и меня включили в группу тех, кто должен их гнать. Но когда узнали, что меня должны были вызвать на курсы – я остался дома. В августе месяце по распоряжению бригадира колхоза мы, человек шесть ребят, запрягли лошадей и отправились на железнодорожную станцию в Ливны. Когда мы приехали туда, то там сидели старики, мужчины, женщины и дети с чемоданами, узлами, сумками и прочими вещами. Это были евреи. Оттуда мы их отвезли в нашу школу, а со школы по домам. Потом, недели через две, мне снова пришлось их везти на станцию в Здоровец где стоял эшелон, затем они двинулись дальше на восток. В сентябре, когда немецко-фашистские войска подходили к Ленинграду, в Ливенской районной газете я прочитал стихотворение, фамилии автора не помню. Оно на меня произвело такое впечатление, что я его запомнил на всю жизнь:

Ленинград! Красавец наш и гордость,
Боевой советский Ленинград,
На тебя разнузданные орды
В дикой злобе шлет фашистский гад.

Как я пошел воевать

13 октября 1941 года председатель колхоза отправил меня в сельсовет верхом на лошади. Приехав туда я увидел, что таких как я было человек девять. Нам сказали, что сегодня ночью приедет военком. И вот часа в четыре ночи он приехал и заявил, что объявлена всеобщая мобилизация мужчин 1895-1923 годов рождения. Он достал списки мобилизованных и бланки повесток. Мы все заполняли эти бланки. В этом списке моей фамилии не было. Я об этом сказал военкому, он меня записал и дал бланк повестки. Я её заполнил, сел на лошадь и вернулся в деревню. Домой приехал часов в 10 утра. Мать заплакала. Как тут не плакать, когда она провожала на фронт пятого сына. В доме не оказалось и куска хлеба, поэтому она пошла к соседям и добыла грамм восемьсот, сварила несколько картошек, положила несколько огурцов. Я взял сумку и отправился на фронт. Пришел к военкомату, где на площади собралось несколько сот человек мобилизованных и провожающих родственников. Тогда не только я, но и многие присутствующие не знали, что еще десять дней назад, третьего октября, фашисты захватили областной центр – город Орёл. Опасность для всех собравшихся была реальная, но немцы двинулись на Москву и наверное, это спасло нас. Непонятно, почему так поздно объявили мобилизацию, кто в этом виноват? Нас расположили в военном городке, где на следующий день, во дворе я встретил старшего брата Ваню, который так же был мобилизован. Мы с ним сели в казарме, поели, у него продуктов было гораздо больше чем у меня. На прощание выпили по сто грамм самогона. В городке мы пробыли дня два, три. Затем нас, с целью безопасности, перевели в Беломестную, где нас и разместили по каким-то мастерским. 20 октября мы прошли по городу, перешли через Ливенку. Кстати, рядом с нами шла группа, в которой находился брат Иван. Вышли и пошли на Елец, а старшая группа отправилась правее нас. Брат после подготовки был направлен на фронт, а мы пришли в Елец. Там организовали группу человек пятьсот. Отрядом руководили всего пять человек военных, но им помогали мобилизованные. Мы прошли Елец, Липецк, Тамбов, Саратов. Шли целый день, а вечером каждый раз останавливались на ночлег в деревнях, где нас распределяли по шесть в домах. Трое шли за соломой, а трое за едой. В поле были кучи с картошкой накрытые с соломой. Картошку варили вечером и утром, ели и отправлялись дальше. И так каждый день, пока не наступили морозы. В селе Татищево, в сорока километрах от Саратова, целую неделю копали огромный, противотанковый ров. С эшелоном из Саратова я попал на дальний восток в город Камень-Рыболов на озере Ханко. В 1942 году меня направляли на курсы младших командиров в город Комсомольск –на- Амуре. 1943 году я заболел, поместили в госпиталь, где была проведена операция. И вот когда я уже выздоравливал, наша часть уходила на фронт. В госпиталь пришли пять врачей, чтобы решить, кого можно взять, а кого нет. Два врача заявили, что до фронта у меня сочившаяся рана заживет, а трое высказали сомнение и меня не взяли. В 1947 году вернулся домой, после чего год работал в колхозе.

Об этой работе я запомнил один эпизод, когда весной бригадир, отобрал человек десять мужчин и женщин. Дал каждому по мешку и послал в Ливны за горохом на семена. В Ливнах нам нагрузили по 15-20 килограммов мешков и мы несли их 12 километров.

Я решил учиться и поступил в 1948 году в вечернюю школу в Ливнах. Учиться было очень трудно, так как я в 1941 году окончил только восемь классов, а в девятом вообще не учился. Приходилось целыми днями сидеть с учебниками и четыре часа заниматься в школе. Я жил за рекой Ливенкой у одной хозяйки. У нее была только одна комната. И когда я сидел, зубрил учебник, то в это время к хозяйке приходила соседская - девушка и они сидели тоже в этой комнате, где я занимался. Она приходила к хозяйке много раз. Когда я окончил и сдал экзамен, хозяйка мне передала письмо от этой девушки, в котором она писала, что она ходила не к ней, а ко мне и она меня полюбила. Но я по какой-то причине, которую я забыл, не ответил. Поэтому приходится извиняться. Лучше поздно, чем никогда.

Привет мои землякам.

Смагин В.В., 95 лет участник войны