Однажды, будучи в селе Жерино, мы узнали о том, что там живет так называемая «читалка» по покойным. Сегодня — это вымирающая народная «профессия», не каждому посильная. Когда в семье горе, людям не до того, как живет эта бабушка и как она делает свое дело. Но оказывается, это — огромный труд, и личность «читалки» играет в похоронах не последнюю роль.
 20.01.2016
 Общество
 0 коммент.
 815 просм.
 Автор: Галина Кондратьева
 Мария Спиридоновна, с. Жерино (фото из семейного архива).  Анна Фёдоровна Евсеева, с. Жерино (фото автора). Где живет Анна Федоровна Евсеева, нам охотно подсказали в сельском магазине.
Она встретила нас с веселым удивлением — кто, зачем да откуда? Маленькая хрупкая женщина, на бабушку не очень похожа: подвижная, глаза ясные, молодые, лицо доброе, светлое, взгляд с интересом, на пороге её 80-и лет такое нечасто встретишь.
— Анна Федоровна, можно с вами познакомиться? Расскажите нам о себе, пожалуйста?
— Ой, а что же вам рассказать? –Улыбаясь, задумалась на миг. — Ну ладно, спрашивайте.
И оживилась, при первом же вопросе преобразившись лицом. Память ее поразительна — все подробности жизни предстают в рассказе, как наяву.
— К началу войны мне было 4 года, я все-все помню, как приехали немцы, как жили у нас на квартире…И эвакуацию, и бомбежки, и то, как, спасаясь от голода, собирали и ели все — гнилую картошку, зерна, ракушки… В школе писали на газетах, не было бумаги…
Позже она работала счетоводом-бухгалтером, кассиром в правлении. Причем, всем была по нраву, добрая, отзывчивая. Пришло время — вышла замуж за красавца Владимира. Построили дом, родились один за другим пятеро детей: четверо сыновей и дочь. Сегодня их осталось только трое, и мужа нет…
С этого момента, считает она, и призвал ее Господь читать Псалтирь. Сначала — по собственному сыну.
— Юра разбился на мотоцикле, ему было 20 лет, — гладит она фотографию красивого парня с удивительно светлым лицом. — Он — в 1980-м году. А Виктор погиб в аварии три года назад...
Читать Псалтирь –это талант, особенно, если он начинается в глубине души. Оплакав своего Юру, Анна Федоровна к каждому покойному, куда ее приглашали, относилась как родному человеку. А талант было, кому передать — мама Анны Федоровны, Мария Спиридоновна, тоже была «читалкой», и ее сестра, живущая в Краснодарском крае, тоже всю жизнь читала Псалтирь.
… Однажды 12-летняя Мария, мама Анны (она тоже прожила в Жерино), взобралась с подружкой на дерево. Сидят на ветках и поют песни. Служитель старинной Жеринской церкви, дьякон, услышав их чудесные голоса, подошел и угостил девчушек конфетами, а на завтра пригласил приходить ко храму: «Еще угостим вас!». Девочки пришли, и с тех пор остались церковными певчими.
– Вот, бывало, лежим мы с мамой на печке, а я прошу ее: «Мама, научи меня каким-нибудь молитвам!», — вспоминает Анна Федоровна, — мне было так интересно: а что же они поют! Так я выучила «Отче наш», «Верую», «Богородице». А потом много, много их стала знать.
... После смерти Юрика шесть недель по нему читала старая бабушка, местная «читалка». И как-то она прилегла отдохнуть, а я и говорю: «Бабушка, а можно я почитаю?» — «Почитай, почитай…». Я подошла и стала читать Псалтирь. А она вдруг поднялась и спрашивает: « Разве ты учила старославянский язык?»
«Нет, я так понимаю, сразу».
Тогда старушка сказала: «Тебе Богом дано это. Он призвал тебя. Ты будешь читать».
«Да как же, я же еще молодая, работаю, вот постарею, может, тогда…», — говорю ей.
Однако эта мысль запала Анне в душу и все более разгоралась. Анна Федоровна рано вышла на пенсию, как многодетная. И часто стала приходить к маме и ее подруге-певчей. Выучила все молитвы, знала и те, которые произносит батюшка в храме, все правила.
Перед тем, как начать ей читать, она получила благословение ныне покойного отца Леонида. И всегда помнила слова своей матери: « Что бы ты ни делала, как бы себя ни чувствовала, пришел к тебе человек — иди! Значит, ты ему нужна».
После гибели Юры Анну Федоровну позвали читать Псалтирь по умершей соседке. А потом люди стали звать только ее. Порой она даже не знает, куда едет: приехали, забрали на машине и привезли обратно.
— Ну, какая процедура…Прихожу я часа в четыре, ближе к вечеру. Разложу свои книжечки. Надо, чтобы на столике лежала буханочка хлебушка, солички стаканчик, водички стаканчик, свечечки. Конфетки и печенье на тарелочке. Иконочка, для женщины — Божья Мать, для мужчины — Спаситель или Николай Угодник. Зажигаю лампадку, свечки. Прочитаю все молитвочки перед Псалтирью. Это до 12 ночи. И я все время читала «стойма», все время. Вот только с год как стала присаживаться. С 12-ти до трех ночи считается, что покойный «отдыхает». Тогда я могла прилечь на краешек дивана, но все равно не сплю, так, чтобы ноги не отекали. С трех часов и до самого утра опять читаю. В 10 утра обычно приезжают певчие. Начинаем богослужение с ними, читаем акафисты Божьей Матери, по новопреставленному…Потом приезжает батюшка. Я все время с ними пою, и обязательно спрошу, не помешаю ли я им…. А потом хороним.
— Не страшно ли Вам всю ночь провести с покойником?
— Нет, я не боюсь. Господь с нами.
— А что такого особенного должно быть при чтении Псалтири? (Далее мне хочется привести прямую певучую речь Анны Федоровны: уж больно она непосредственная! — авт.)
— Да как читать-то надо? Не так, как мы говорим: «Мама поехала-приехала, купила хлебушка-селедочки», нет. Надо как-то все это производить, надо, чтобы было тихонечко, умилЕнно. Как-то читала я в одной деревне, а хозяйка и говорит: « Как ты читаешь, Анна Федоровна! Я целую ночечку не могла спать — вся подушка мокрая от слез!»… Я читаю — не спешу. Вот как-то в другой деревне я встретилась с еще одной бабушкой, читалкой. Так она удивилась, что я читаю все молитвы по правилам, а это долго, много и подробно. «Ой, да когда же это!» — говорит она. А куда тебе спешить? Ведь и надо по правилам, а если нет — то это грех, Господь накажет. Когда погиб мой второй сын, Витя, мы пригласили читалку: я сама не могла по нему читать. Так я не успевала за ней слушать! Уже в шесть вечера она отчитала, и ее отвезли домой. А я читаю «по-старински», каждое слово пропускаю через душу. Ведь что там писано! Когда и поплачу, слезы сами приходят.
Анна Федоровна периодически пропевает мне отрывки из молитв своим проникновенным голосом.
Особенную силу приобрела ее вера после смерти сына Юры. На работе ей тогда дали отпуск, чтобы пережить горе. Она плакала везде — спускаясь в погреб, за домашними делами. Дошло до того, что однажды дома она разложила на полу его новый костюм и туфли и сидела перед ними, причитывая. Это увидела случайно заглянувшая в дом коллега мужа, испугалась, рассказала управляющему. Тогда ее срочно вызвали на работу, чтобы отвлечь от тяжелых мыслей.
Связь с миром, куда ушли ее сыновья, Анна Федоровна видит через сны. И это укрепляет ее веру. Сначала бабушка, которая читала шестинедельный помин по Юре, ей рассказала: «Анна, я видела сон — возле вашего дома стоит маленький терем, весь сияет. Я подошла и заглядываю туда — а там такой свет зеркальный! И кто ж тут живет? Выходит твой Юра: «Бабушка Устинья, это я здесь теперь живу, посмотри, как у меня светло!
—А где же твои родители?
— А их здесь нет, я здесь один…»
Однажды Юра приснился матери — целует, обнимает, и вдруг как бы кусает! Она к батюшке — что это? Батюшка выяснил, что она сына не поминает, для нее он — живой, вот и язык ее не поворачивается читать поминальные молитвы. Отец Леонид научил ее, как нужно поступить. С тех пор встретилась она со своим Юрой во сне только двадцать лет спустя.
— Вижу, у колодца стоит Юрик, в том костюмчике, в котором разбился. Я подбежала, обхватила его и причитываю — сыночек, как же давно я тебя не видала! А он обернулся, улыбается –мама, ты меня совсем забыла. Да как же я тебя забыла, сыночек, я о тебе каждую секундочку помню! А он — мама, у меня обуть и одеть нечего. — Да что же, ты все-все износил? — Да, все износил, говорит. Да я куплю тебе, Юра! И все. Наутро думаю — наверное, надо купить ему костюм и туфли и «переслать» с кем-нибудь, я как в тумане каком-то была, и мысли эти меня не покидали. Поделилась со своими подругами-читалками. Они сказали — снова иди к батюшке. Ну что же, пошла . А батюшка и говорит: « Не стоит. Это у него все истлело. Он освободился от всего земного, материального. Осталась одна душа чистая». И больше я его не видела. Зато вот только перед Новым годом прилегла я как-то и вдруг так явственно услышала: «ЗдравствуйТЕ!» Так Виктор мой громко здоровался. Есть, есть другой мир, и я верю, что это Господь нам его показывает.
Если бы можно было передать живую энергетику общения с такими людьми, как Анна Федоровна, то она — в живой и ласковой народной речи: обращениях к собеседнику «доччка, унучечка», забытых интонациях сочувствия, сопереживания, благодарности, юморе и самоуважении. «Поговорить с таким человеком — как воды в жаркий день напиться» — народная поговорка настолько точна, что к живому роднику русской души и речи хочется припасть, как к спасительному истоку. Эти истоки — наша Родина, материнское благословение, вера и молитва. И сохраняют их вот такие женщины и бабушки в далеких деревеньках, в храмах и монастырях.
…Бывало, что ей говорили: «Анна, на похоронах своего мужа я так плакала, как ты?» Или мальчик, приходя каждый день на могилу своего отца, убивался. «Сережа, да что же ты так плачешь, бедный!» — говорили ему. « А я по папе плачу, как тетя Аня Евсеева…».
Непоказная, искренняя русская жаль, жалость, идущая из глубины души и ныне все более исчезающая, проявляется в таких людях. Любовь к ближнему, самопожертвование, доброта и вера — исконно русские качества. Много ли сегодня их в нашей жизни?
— Я пожелала бы всем, особенно молодым, примириться с Богом и со своими близкими. Ведь сейчас брат на брата может пойти, как в Писании и сказано. Надо жить смиренно, мирно, уважать и любить друг друга. А молитвы читать, как свое-истинное, по чужому слезы не текут.
Анна Федоровна пропевает молитву, обращая ее ко всем нам.
Неоднократно приглашали ее работать в храмы в разных селах и приходах. Но свой дом она бросать не хочет — два сына живут с матерью, они заботятся о ней, дом полон тепла. А что главнее?
|
