«Человек в инвалидной коляске» — так скромно себя называет поэт и художник Юрий Петрович Воробьев, недавно отметивший очередной день рожденья. Но за этой коляской уже более сорока лет всегда стоит его мама — Александра Павловна.
 26.04.2017
 Культура
 0 коммент.
 209 просм.
 Автор: Галина Кондратьева.
 Это полотенце вышито еще мамой Александры Павловны.Буква «В» означает — верная. Фото автора.  Ю.П.Воробьев на заседании клуба «Геликон». Фото автора.  Юра с родителями уже после травмы. Фото из семейного архива. Не ровен час
Оказался такой роковой час и в судьбе Юрия. Однажды, будучи пятнадцатилетним подростком, взялся он помочь матери на ферме. Да случилось несчастье — и попал паренек под трактор. С тех пор он — самая глубокая материнская жаль.
Мать
Увидела я Александру Павловну на заседании литературного клуба «Геликон». За столом среди гостей сидел Юрий Петрович. Вдруг в читальный зал порывисто вошла небольшая пожилая женщина, с улыбкой присела рядом, здороваясь со всеми. А ей были рады, видимо, давно знакомы. В том, как положила она руку на коляску сына Юры, было что-то от лебединого, защищающего от беды, крыла. Оказалось, почти так оно и было: это стало известно после того, как приехала я к ней в гости в Воротынск поближе познакомиться.
Старенький домик, обложенный кирпичом, строили еще с мужем. Маленькая горница, чулан, единственная сохранившаяся в деревне русская печка.
— Еще год назад я для всей деревни пекла в ней пышки, — признается хозяйка, — но уже здоровья мало.
В горнице еще поражают две вещи: так называемый диван (деревянная скамья со спинкой), сделанный ее мужем Петром, и старинный огромный сундук, принадлежавший еще ее матери:
— Этому сундуку уж 152 года, — улыбается хозяйка.
Она с любовью хранит все семейные реликвии и традиции. Показывает мне вышитые гладью полотенца, наволочки, скатерти — они изумительны! Как-то эти вышивки даже побывали на выставке в Орле.
— А о чем Вы думали, когда вышивали? Может, песни какие пели? — спрашиваю.
Она задумывается на мгновенье и вдруг говорит:
— Слезы проливала…
Таков и узор ее судьбы, вышитый из слез, молитв и любви. Простота, доброта и труд — вот сила русской женщины. Сила идет из сердца, а в сердце любовь.
Ну и красавица же была Шурочка в юности! Кос было не две, а четыре! Две просто оттягивали голову назад — такие густые были волосы. А кроме кос — жгучие черные очи, огонь в характере, спор во всяком деле. Петр готов был жизнь за нее положить!
— Все, что надо уметь делать хозяину, он делал, — вспоминает она. — Руки золотые, добрый был. Пятеро детей у нас родилось, сегодня, правда, осталось четверо…
Каждому ребенку она отдавала сердце. Помогает вера, в их семье всегда молились и просили милости Божьей. А сегодня она спасает от отчаяния, придает сил. Вот и Пасха для нее — истинно Святой праздник, прочувствованный до самой глубины души. Она порой пешком ходила в Ливны из Воротынска в Сергиевский храм на службы. Сегодня в Воротынске восстанавливается старый храм, приезжает батюшка, причастит и исповедует.
…Когда с Юрой случилось несчастье, свет для нее померк. Многие деревенские старожилы помнят тот материнский крик раненого зверя, когда она увидела изувеченного сына. Горе, инвалидность на всю жизнь. Где только ни была она, в каких только городах и больницах ни лечила его, постоянно, каждую минуту находясь рядом! Где была с сыном, там и работала: санитаркой, сиделкой, уборщицей, ей было все равно. А беда не пришла одна — внезапная смерть отняла другого сына. Потом умер муж Петр.
Самоотверженность Александры Павловны поражает многих. С нею, простой деревенской женщиной, общаются и доктора-профессора, и поэты с художниками, и разные люди, соприкоснувшиеся с судьбой ее и сына Юры. И со всеми она говорит просто и сердечно. «Миленькая моя!» — часто ли мы слышим сегодня такое русское обращение?
Светлый день Пасхи для нее — настоящая благодать: «Я будто взлетаю всем телом над землей, а в душе такая радость! Господи, думаю, дал ты мне дожить до Твоего дня, дал разговеться среди мира, среди людей, среди всей земли!»
Сын
Свою инвалидность Юрий Петрович считает Божьим промыслом: «Значит, Богу было угодно остановить меня таким образом физически, чтобы оградить от чего-нибудь посерьезнее». Он смотрит на жизнь философски. И чем старше становится, тем более глубок его взгляд на суть вещей. Перенеся множество операций, он стал только сильнее духом. К тому же, у Юрия Воробьева Божий дар — он может воплощать жизненные наблюдения в поэзии, прозе и живописи. Его рисунки видели многие ливенцы на различных выставках, стихи публиковались. Но, по его признанию, чем старше становишься, тем короче хочется выразить мысль, или — квинтесенцию жизненного опыта, то есть, афоризм, или же просто записать мысль, наблюдение.
— Юрий Петрович, есть ли люди, которых Вы могли бы пожалеть?
— Конечно. Например, молодых людей, активных, с руками-ногами, у которых не складывается жизнь, молодоженов. Любовь, вера — это огромный труд. Или, бывая в санаториях, вижу больных детишек, как мамы их выхаживают, ухаживают за ними. И сердце сжимается от такого материнского подвига.
Удивительно, но после общения с ним чувствуешь какое-то воодушевление, не замечая его недуга. Редко, когда и здоровые люди несут окружающим какую-то радость, а тут, казалось бы… С ним интересно, светло, дома у него множество книг, есть друзья, знакомые и единомышленники.
На многих его рисунках — мама, жизнь в крестьянской избе, сестра. Не передать это тепло души, которая двигала рукой с карандашом! С появлением фотоаппарата удается запечатлевать природные красоты и моменты, будь то облака или травинка, цветок. Юрий Петрович умеет радоваться. И делиться этой радостью со всеми.
«Я читаю Евангелие, каждый Новый год встречаю с молитвой на коленях — зиму же пережили!»
В фотоальбоме на столике — его семья, и он сам, озорной подросток, еще стоит на своих ногах.
«Он с детства был особенный, — говорит о нем мать, — вот его кровать, я никому не разрешаю на нее садиться. Он приезжает домой и спит здесь». И видно, что для нее он по-прежнему дитя, выстраданное и дорогое, и что между ними незримая связь. Она — в деревне, в трудах и заботах, с мыслями о нем, хотя приезжают и помогают и другие дети. Он — в городе, с ее портретами, рисунками, стихами. Обоим преодолеть расстояние и испытания помогает вера.
Для чего жить?
Иногда мы вообще не задаем этот вопрос себе. А иногда нам показывают, для чего. С юности Александра Павловна работала, как и все деревенские женщины, позже была телятницей — выхаживала новорожденных телят. Потом — своих детей. И на прощанье поразила меня. Спрашиваю: «А чем Вы займетесь, когда мы уедем, если не секрет?» И 82-летняя женщина, стесняясь, говорит — не скажу. Секрет? Потом все же делится: два маленьких поросенка у нее. « Дети ругаются, а я не могу –кормежка им есть». Заглянул мальчуган соседский — угостила его конфетами: он помогал листья сгребать. Вот ее стезя — забота о слабых, выхаживание, отдача. И это тоже дар. И еще у них с сыном Юрием общее — созидание красоты, в вышивке, рукоделии, слове, рисунке. Наверняка, это есть и у других детей и внуков Александры Павловны, только выражено по-своему.
Во время Светлой Пасхальной недели, наверное, каждый что-то почувствовал в своей душе — это время дарить добро и радоваться жизни, несмотря ни на что.
|
