Австрия, Германия, Франция, Испания… - вот неполный перечень стран, в которых побывала жительница Ливен Алевтина Михайловна Астахова. Ездила по делу: изучала опыт европейских кондитеров и хлебопеков. Теперь рассказывает о своих впечатлениях друзьям, знакомым и читателям нашей газеты.
 16.06.2010
 Общество
 0 коммент.
 1154 просм.
 Автор: Людмила Перелыгина
 В «Сталинграде» всегда народ.  «Гастрономъ» в Париже.
Порядок превыше всего
Знакомство с Европой началось со встречи с полицейскими. В три часа утра Алевтина Михайловна Астахова перешла с тротуара на проезжую часть улицы. Тротуар в Вене был замощен брусчаткой, и на ней то и дело застревали колесики дорожной сумки. А проезжая часть была покрыта асфальтом и по раннему времени совершенно пуста. Но идти по ней с удобством удалось не более десяти - пятнадцати минут. А потом из двух переулков выехали две полицейские машины, и местный коп жестом пригласил Алевтину Михайловну сесть в автомобиль.
-Я то думала, что они меня хотят с удобством довезти до гостиницы, - с улыбкой вспоминает она. – А они собирались задержать нарушительницу, отвезти в полицию, составить протокол.
Положение спас старший группы, вовремя заметивший беду. Долго объяснялся с полицейскими, извинялся, упрашивал. А Алевтине Михайловне сказал:
- Это же Европа, чудо ты ливенское. Порядок нарушать нельзя. Любой немец, случайно увидевший тебя в окошко, позвонит в полицию
Генрих, акционер фирмы «Бакалдрин», которая пригласила русских хлебопеков на учебу, считал такое поведение своих сограждан правильным.
- Это не донос, - утверждал этот австрийский пенсионер с русскими корнями, владеющий нашим языком. – Люди следили за порядком. Выполняли свой гражданский долг!
Чтобы доказать своей постоялице, что правила в Вене – святыня, он вечером отвел Алевтину Михайловну в аптеку. В Австрии и Германии запрещено продавать лекарства без рецепта врача. Она должна была изобразить головную боль, чтобы выпросить обезболивающую таблетку.
Но ни стоны, ни длинный монолог Генриха, произнесенный по-немецки, не помогли. Таблетки все равно не продали. Мило улыбаясь, посоветовали русской гостье приобрести лечебные травы, заварить из них чай. Травы, да еще вата и гигиенические пакеты - вот и все, что продают без рецепта в Вене.
Похоже, не только немцы, а вся Европа помешана на порядке и соблюдении правил. И во Франции, и в Испании, и в Венгрии одно и то же: даже маленькие детишки, развернув конфетку, боятся бросить бумажку на тротуар. Стоят и ждут, пока родители не уберут мусор в контейнер или полиэтиленовый пакет, захваченный с собой. Водители в пробке, не пытаются опередить коллегу, а дисциплинированно дожидаются, когда двинется общий поток.
Для русского человека – эта жесткая дисциплина стеснительна. А европейцы ничего неприятного не чувствуют. Генрих и Хельга, хозяева венской квартиры, в которой Алевтина Михайловна прожила неделю, твердили, что они живут так не из страха перед штрафом, а по убеждению.
- Мы платим налоги, чтобы парламент и мэрия работали, - объясняли супруги. – Они работают: принимают законы и правила. Если граждане не будут выполнять эти правила, значит, наши деньги были потрачены впустую.
Две тарелки и один цветок
Тратить деньги впустую ни один европеец себе не позволит. На счету не то, что каждый евро, но каждый цент. И еще каждый киловатт, каждый литр и даже, кажется, каждый кубометр воздуха. На кухне у Генриха и Хельги две тарелки, три стакана, две вилки и две ложки. И еще один цветок в стеклянной вазочке. По мнению хозяев, этого достаточно.
- Минимализм – вот стиль современной европейской жизни, - с достоинством говорил Генрих.
Он подсчитал, сколько нужно потратить газа, электричества и денег на продукты, чтобы приготовить домашний обед. Оказывается, обедать в кафе дешевле. Поэтому супруги – пенсионеры дома не готовят, а ходят в кафе. А утром и вечером перекусывают кофе и бутербродами. Если бы Генрих и Хельга были людьми бедными, это можно было бы понять. Но они – акционеры и отчасти хозяева фирмы «Бакалдрин», вполне обеспечены.
Смириться с присутствием в доме «лишней» посуды, ковров или картин можно только, если они очень дорого стоят. Это уже антиквариат – вложение денег.
Такой стиль жизни родит самые разные следствия. Одно из них - широкое развитие закусочных, кафе, ресторанов, разнообразие и высокое качество еды, которую там продают. Европейские кулинары и хлебопеки изощряются как могут, в борьбе за потребителя.
- Мне довелось побывать на «Мессе-ИБА» - это всемирная выставка хлебопекарной отрасли, который проводится в Европе раз в три года. Никогда эту выставку не забуду, - говорит Алевтина Михайловна.
Выставочные столы немцев, австрийцев, итальянцев ломились от выпечки. Хлеб разного сорта, булки, булочки, пирожные, кексы. С кремом, с фруктами, с сыром. Даже китайцы, которые выпечкой не очень-то увлекаются, представили десяток наименований своей продукции. А на русском столе стояла, выпеченная из дрожжевого теста часовенка, окруженная матрешками и… все. Хлебопекарного оборудования РФ вообще не представила. Было так обидно глядеть на это убожество, что слезы подступали к глазам. Может, и впрямь мы неправильно живем? Почему Россия – родина вкуснейшего на свете хлеба, сейчас ездит учиться хлебопечению в Европу?
Сталинград в Париже
Своего опыта европейцам не жалко, рецептов хлеба не скрывают, хотя отношение к России в Европе, ой, какое разное.
- Западные немцы нас терпеть не могут, - поделилась наблюдениями Алевтина Михайловна. – Наверное, рубцы от русских штыков до сих пор горят в памяти.
Общаться удалось только с переселенцами из России. У нас эти люди считались немцами. В Германии их называют русскими и считают людьми второго сорта. Вроде бы и язык они освоили, и родословная у них немецкая, а вот, поди ж ты.
Париж демократичен и немного легкомыслен. К России и русским относится с веселой снисходительностью. Одна из станций парижского метро называется Сталинград. Почему? Да потому, что там русские взяли в плен фельдмаршала Паулюса. Того самого ненавистного Паулюса, который в 1940 году провел своих солдат парадом мимо парижской Триумфальной арки. Этого оскорбления французы ему не забыли.
А еще в этом городе обожают русскую кулинарную экзотику. Кто-то предприимчивый открыл в Париже сеть магазинов под названием «Гастрономъ». Прилавки, кассы, прочее оборудование точно такое же, как в советских магазинах 60-х- 70-х годов. Продавцы в белых халатах свободно говорят по-русски. Продают они водку, черный хлеб, селедку, сушки-баранки, моченые яблоки и маринованные огурчики – все что любит и умеет готовить русский человек. Цены заоблачные. Одна селедочка на наши деньги стоит тысячу рублей. Но посетителей в «Гастрономах» полно. Ведь расположены они в самых богатых округах Парижа.
Лучше всего к русским относятся в Испании. Там нас просто не выделяют из всех других европейцев.
- Пожалуй, точнее всего ее выразил мой знакомый швед программист Маркус, - завершая беседу, рассказала А. М. Астахова. – Он говорил мне: «Вы, русские, очень странный народ. Можете обругать и тут же поцеловать. Обмануть и оказать важную услугу совершенно бескорыстно. С вами общаться – все равно, что сидеть на пороховой бочке».
Ну, а рассчитывать каждый шаг, жить размеренной жизнью, ни разу не нарушив ни одного правила – по мнению русского человека - разве это жизнь?
|
