На улице Крестьянской несколько лет воюют друг с другом родственники. Жертвой семейной вражды стала глухонемая пожилая женщина.
 30.01.2013
 Общество
 0 коммент.
 2241 просм.
 Автор: Людмила Перелыгина
 Раиса Михайловна у себя дома. Эту пленку она натягивает над собой, когда идет дождь.  Газовая труба, ведущая в дом была разрезана. Дом, в котором живет Раиса Михайловна Ревякина, похож на жилище только снаружи. Внутри проваленные полы, обрушенный потолок и жестокий холод. В углу у окна кровать застланная красным ватным одеялом. На ней спит семидесятидвухлетняя женщина. Света, воды и газа в доме нет.
— Вот так баба Рая и живет, — говорит Ольга Алексеевна Ушакова, соседка Ревякиной, — а за стенкой те, кому она этот дом подарила, и у них все в порядке.
За стеной живут невестка Раисы Михайловны — Елена Ревякина, ее мать Валентина Лукьяновна Воробьева и гражданский супруг матери. Не кровная родня, конечно, но все-таки, родственники. Пока был жив сын Раисы Михайловны — Юрий отношения между родственниками были хорошие. Раиса Михайловна подписала старшему внуку дарственную на принадлежавшую ей квартиру в многоквартирном доме на улице М. Горького, а невестке подарила шесть седьмых того дома, в котором все они жили. Себе Р.М. Ревякина оставила небольшую комнату с прихожей и отдельным входом.
Юрий Ревякин — сын Раисы Михайловны, скончался несколько лет назад, внук Миша живет в Орле. А между одаренной невесткой и её родственниками с одной стороны и дарительницей Ревякиной с другой пробежала черная кошка, и идет упорная позиционная война.
— Летом ко мне поступило несколько заявлений от родственников Ревякиной,— рассказал участковый полицейский Николай Александрович Калугин. — В них было написано, что пожилая женщина агрессивна, неуправляема, набрасывается на окружающих с кулаками и палкой.
В свою очередь Раиса Михайловна обратилась к участковому с заявлением. Она жаловалась на то, что гражданский муж В.Л. Воробьевой избил ее. Часть соседей жалели ее и подтверждали факт избиения. Другие напротив утверждали, что Ревякина агрессивна по натуре, заводит с родственниками и соседями склоки и свары, и, вообще, жить с ней рядом опасно.
— Все дело в том, что баба Рая обратилась в суд, чтобы отсудить назад то, что подарила, — объяснили участковому доброжелательно настроенные соседи.
— Вот родня и обозлилась.
Так это или нет, сказать сложно. Валентина Лукьяновна Воробьева, говорит, что виноваты родственники со стороны Раисы Михайловны. Это они уговорили старую женщину обратиться к судьям, потому что сами рассчитывают завладеть домом. Раиса Михайловна сама ничего толком объяснить не может. Дело в том, что она инвалид — глухонемая. Сурдопереводчик в городе есть, но он один единственный и не всегда может ей помочь. Участковый не стал возбуждать дела против глухонемой старушки, но осенью началась новая тревога. Соседи обратились с просьбой остановить действия Елены Ревякиной и ее матери. Они вызвали специалистов и отрезали электричество и газ в той части дома, в которой живет Раиса Михайловна.
— Мне они объяснили, что делают это потому, что боятся за сохранность своей части дома, — рассказал участковый Н. А. Ка-
лугин. — Дескать, старушка — женщина неаккуратная: у себя не прибирает, за проводкой не следит, а если от короткого замыкания ее комната сгорит, пострадает и их часть дома.
По словам родственников Ревякина зимой отапливала свое помещение зажигая целыми днями обычную газовую плитку для приготовления пищи. А это тоже опасно. Поэтому по просьбе родных у Раисы Михайловны отрезали газ.
Вот так и получилось, что днем старая женщина кочует по соседям со своей сумкой— ридикюлем, в котором хранится все для нее ценное, а вечером возвращается в свою ледяную пещеру, пробирается мимо бревен, стоящих в центре комнаты, не снимая пальто и сапог ложится в кровать, укрывается ватным одеялом и так ночует.
— А она за газ и свет не платила, — говорит Валентина Лукьяновна Воробьева. — Когда у нее отрезали свет, Лена полторы тысячи заплатила. Когда отрезали газ, 2600 рублей пришлось платить.
Конечно, у одного дома и проводка общая и газовая система. Когда одни платят, а другие пользуются — это обидно. Но ведь она же Вам дом подарила, Валентина Лукьяновна!
Но родня об этом уже не помнит и слушать не хочет. Упреки, которые они обрушивают на голову старой женщины, многочисленны и разнообразны. Тут и прошлые грехи, и нынешние недостатки. Основные претензии, которые Валентина Лукьяновна предъявляет к своей бывшей свахе: скверный характер и алкоголизм.
Обвинение в алкоголизме ей трудно подкрепить какими-либо доказательствами.
А вот насчет тяжелого характера, пожалуй, можно и поверить. С возрастом человек не превращается в ангела, скорее наоборот. Старики часто бывают придирчивы, ворчливы, капризны, обидчивы. Они упрямо стоят на своем и стараются жить так, как привыкли, а молодым это не нравится. Так что же, выбросить их за это из жизни? Выморозить в разрушающемся доме?
Простой долг благодарности за многочисленные дарения требует от родных Раисы Дмитриевны элементарного внимания к ее нуждам. Но, получив подарки, люди любят забывать о долгах. А, чтобы совесть не грызла, представляют себе того, кому должны, этаким исчадием ада. Так легче и удобнее жить.
Забывчивость Воробьевой и Елены Ревякиной зашла очень далеко. От многолетнего невнимания и отсутствия ремонта часть дома, принадлежащая Раисе Михайловне, пришла в такое состояние, что требует больших средств на ремонт. К тому же обиженная старая женщина теперь пытается вернуть обратно то, что подарила. Не из жадности требует, а от обиды и из принципа. Обе стороны так ожесточены, что компромисс между ними, похоже, невозможен.
Оставлять Р. М. Ревякину жить в развалинах, почти под открытым небом — жестоко. Не могут ли ей помочь социальные службы?
— Единственное, что мы можем сделать — это предложить Ревякиной место в Доме ветеранов, — говорит директор ливенского Центра социального обслуживания Светлана Владимировна Гретчина. — Там светло, тепло, стариков хорошо кормят, развлекают.
Социальные работники даже привозили Раису Михайловну в этот Дом, показали, как хорошо там жить пожилым людям. Но Ревякина отказалась от спокойного и удобного места. Знаками дала понять, что хочет окончить свои дни под родной крышей.
В этом нет ничего удивительного. Далеко не все старые люди соглашаются остаться в доме призрения, есть такие, которые стыдятся этого.
— Ну, а привести в порядок дом старушки социальные службы не в силах, — говорят соцработники. — Слишком большой объем работ. Средств на них у нас нет, да и сил тоже. И почему все спрашивают с социальных служб? У нее же есть родня.
— Есть ли? — сомневается Ольга Алексеевна Ушакова. — Скорее, это чужие люди. Ничего, мы заставим их помогать Раисе Дмитриевне. Мы уже Малахову в «Пусть говорят» написали. Пусть их на всю страну опозорят, тогда возьмутся за ум!
Нашлись и другие борцы за права старушки. Некая правозащитница из Поволжья написала новое исковое заявление в ливенский суд. На десяти страницах она доказывает суду, что дарение может быть отменено.
Пока кипят эти страсти, старая женщина живет по - существу на улице. И никто ничего не может сделать.
|
