Бабушка, которая живет в подъезде

Девяностолетняя бабушка живет практически на улице. Ни родные дочери, ни органы социальной защиты не могут справиться с этой ситуацией.

09.10.2013   Общество   0 коммент.   4013 просм.    Автор: Лариса Минц

1 января 2014 года Антонине Викторовне Соболевой исполнится 90 лет. Но ее не ждет праздничный стол, не будет около нее поздравляющих с букетами. Негде этот стол поставить и некому. Антонина Викторовна Соболева живет в подъезде многоквартирного дома по улице Капитана Филиппова, родные дочери не берут ее к себе.   
Об этой печальной ситуации нам сообщили несколько жительниц города.  
— Не хотят брать к себе мать, потому что бабка отказывается отдавать им пенсию, — гневно говорила женщина, не пожелавшая представиться. – Да разве можно быть такими корыстолюбивыми? Могли бы позаботиться о матери  и на собственные средства.
Чтобы убедиться в правоте этих слов, мы отправились на Капитана Филиппова в дом №62-а, в котором, по словам доброхотов, постоянно ночует Антонида Викторовна.
Подъезд №1, в котором проживает одна из трех дочерей бабушки, был чисто выметен и пуст. Несколько детских колясок под лестницей, аккуратные половички перед дверями. Нигде не видно скопища бумаги, старья и тряпок – обычного логова бомжихи.
— Бабушка жила у нас летом, — рассказала жительница дома. – Спала на лавочке во дворе, а днем сидела или на лавочке или на подоконнике в подъезде.
Во дворе же она, никого не стесняясь, отправляла естественные надобности.
Несмотря на это жительницы дома ее жалели. Предложили ей как-то молока и хлеба. Но она отказалась. Сказала, что не бедная и может сама себя прокормить.
Раздатчицы из кафе «Бистро» этот рассказ дополнили. По их словам, согнутая старушка в коричневом плаще с палочкой в руках каждый день, а то по два раза в день посещает их кафе. Берет первое, второе и третье, обедает и уходит в поликлинику, расположенную напротив. Там часами сидит на диване, предназначенном для больных.
Именно в поликлинике, наконец, повезло встретить Антонину Викторовну. Старушка, соответствующая описанию, вошла в фойе и пошаркала по направлению к регистратуре.   
— Вызови мне такси, — потребовала она у девушки, сидящей за окошком.
И та, не удивляясь просьбе, послушно пошла к телефону.
Разговаривать с корреспондентом бабушка не захотела. Сначала делала вид, что не слышит вопросов, потом, поняв, что от настырного представителя прессы не отвяжешься, признала, что да, она и есть Соболева Антонина Викторовна. Она, мол, жительница Русского Брода, приехала в Ливны лечиться. Сама она одинокая, родни в нашем городе не имеет.
— Нету у меня никого, все поумирали, — скрипучим голосом ворчала она. — И не мешай мне, я сейчас в Русский Брод поеду.
Но подъехавший таксист опроверг бабкины слова
— Я ее вожу часто, — уверял мужчина. — И другие наши ребята возят. Но в Русский Брод мы ее ни разу не возили. Возим на Заливенку или просто по городу катаем. Бабушка любит кататься. Расплачивается всегда честно, за сколько договорились, столько и дает.
Хоть на бабуле был надет прорезиненный плащ самого древнего года выпуска, а в руках  деревянная палочка самого деревенского вида, образ жизни, который она ведет, с этим видом как-то не совпадал.
Развеять недоумение, которое возникло при взгляде на странную старушку, смогла директор городского Центра социальной защиты Светлана Владимировна Гретчина.
— Соболева действительно жительница Верховского района, там она прописана, — рассказала Светлана Владимировна. — Но несколько лет назад у нее сгорел дом, и она приехала в Ливны.
Приехала потому, что в Ливнах проживали три ее дочери: Валентина Михайловна, Александра Михайловна и Нина Михайловна.
Александра – работница кафе «Луч» отказалась принять мать под свой кров.
Валентина тоже не рвалась ухаживать за ней. И только сердобольная Нина согласилась приютить маму у себя.
— Четыре года мать прожила у нее, — рассказала корреспонденту самая старшая дочь Соболевой Валентина Михайловна Дорогавцева. — Всем распоряжалась, командовала. Не понравилось ей почему-то спать в спальне, велела стелить ей постель в «зале».
Пустяк? Но из-за этого пустяка стали происходить мелкие домашние стычки. Сидят Нина Михайловна с мужем перед телевизором, смотрят полюбившийся сериал. А бабка вдруг приказывает: «Выключайте телевизор, я сейчас спать буду».
— И врала она все время неизвестно зачем, — вспоминает сейчас Валентина Михайловна. — Идет по улице и ни с того ни с сего говорит мне: «Нинка меня бьет». Да наша Нинка муху не прихлопнет, а уж чтобы на мать руку поднять…
В конце концов, мать и дочь расстались. Причина была самая уважительная. Нина Михайловна продала квартиру и переехала жить в Орел поближе к  своей единственной дочери, которая давно устроилась там. Нина звала мать с собой, но Антонина Викторовна отказалась. К Ливнам бабушка уже привыкла, а Орел — город незнакомый.
Антонина Викторовна отправилась к дочери Александре. Но та мать не пустила. Вот тогда-то Антонина Викторовна и стала ночевать в подъезде дома № 62-а. Демонстративно укладывалась на половичок у дочкиной двери. Александра и внуки переступали через нее и проходили в квартиру. Соседи возмущались их жестокосердием. А вскоре стали возмущаться и бабушкой. Соболева превратила подъезд в туалет, в нем стало трудно дышать.
Упряма была старушка, но поняв, что дочку не переупрямишь, она той же твердой породы, отступилась и сняла квартиру в частном доме на улице 25 декабря. Платила за нее 2 тысячи рублей в месяц.
—Хозяйка квартиры рассказывала мне, что такой постоялицы у нее никогда не было, — вспоминает Светлана Владимировна Гретчина. — По ночам не спит, перебирает какие-то бумаги. Днем исчезает надолго. Разговаривать не хочет, на вопросы отвечает грубо и неохотно.  
Потом и от этой квартиры бабушка отказалась. Зиму 2012 – 2013 годов она провела у старшей дочери Валентины Михайловны Дорогавцевой. А как стало тепло, вновь отправилась в почему-то полюбившийся ей дом № 62-а, сидеть в подъезде, спать во дворе на лавочке.
Работники социальных служб пытались уговорить её бросить этот странный образ жизни и пойти жить в Дом ветеранов, но она категорически отказалась:
— Чтобы голодовать в вашем Доме ветеранов, — сердито проворчала она. — Знаю я вас, вы там один огурец на всех делите.
— Неправда! — возмутилась директор Дома ветеранов Людмила Евгеньевна Савенкова, которая лично приехала уговаривать Соболеву. — Зайдите к нам, проверьте. В Ливенском Доме ветеранов хорошо кормят.
Но Антонина Викторовна ничего проверять не стала, осталась при своем мнении.
Так и живет она то в поликлинике, то в такси, то в подъезде. Денька на два заезжает к старшей дочери Валентине, ночует у нее, затем переходит на привычную уже бродячую жизнь.
— Если бы вы знали, как я от этого устала и как мне трудно, — жалуется Валентина Михайловна. — Я вдова с маленькой пенсией, живу вместе с сыном — инвалидом детства и сама постоянно болею. Много денег уходит на лекарства. И когда мать приезжает ко мне на такси, просто слезы льются от обиды. Зачем она тратит 300 рублей на дорогие поездки? Почему бы не приехать ко мне на автобусе, а на оставшиеся деньги купить что-нибудь внуку?
Со второй дочерью Ниной Михайловной Ильиной связаться не удалось, ее сотовый телефон не отвечал. Но, по словам Валентины Михайловны, Нина согласна взять мать только в том случае, если будет получать за бабушку ее пенсию.
Впрочем, не закрыт другой выход. Дом ветеранов по-прежнему ждет странную старушку. Я сказала ей об этом. Бабушка поглядела недобро, отрезала:
— Сама туда иди.
И пристукнула клюкой об пол. Мудрено в наши времена быть милосердным.



написать комментарий