Официально «нулевая» палата есть в неврологическом отделении Ливенской ЦРБ, куда привозят людей, находящихся на грани между жизнью и смертью. Внезапный приступ — «скорая» — «нулевая» палата. За то время, что поступивший больной будет здесь, решится его дальнейшая судьба. И большей частью находится она в руках медицинских сестер, выполняющих все назначения врача.
 23.10.2013
 Общество
 0 коммент.
 2810 просм.
 Автор: Алина Родина
 На снимке медсестры палаты интенсивной терапии: Т. А. Гололобова, О. Г. Сычева, А. Н. Савенкова, Н. И. Забродская. Но еще «нулевой» называют больные палату интенсивной терапии в кардиологическом отделении. И здесь тоже проходит эта хрупкая незримая грань.
Именно сюда привезли моего отца. К приемному покою с сиреной и «мигалкой» подъехала «скорая помощь», его вытащили на носилках с колесами. Всегда улыбчивый и общительный, отец был вялый и еле разговаривал. Пока мы находились в приемном покое, я сняла с него куртку, ботинки, под голову принесли подушку. В экстремальной ситуации как-то собираешься внутренне, четко и ясно понимаешь, что делать. На этом этапе медперсонал, привыкший ко всему, спокойно и быстро предпринимает все необходимые действия — оформление, ЭКГ, вызов врача. На лифте поднимаемся на 4 этаж, отца привозят в «нулевую» палату, перекладывают на кровать.
После опроса врачом и назначенных процедур можно перевести дух.
Погружаясь в особое состояние, когда чувства настолько обостряются, а время замедляется, наблюдаю за отцом. Может, ему скоро станет лучше? С этой надеждой не упускаю медсестру из поля зрения. Сначала даже немного раздражает ее спокойствие—в этот напряженный момент мне еще невдомек, что именно эти медицинские «ангелы» помогают нашим близким прийти в себя или достойно уйти по ту сторону бытия. Но об этом я узнала потом.
В панике не замечаешь, кто лежит на соседних койках, есть ли кружки-ложки — не до этого. И лишь когда наступает долгожданное облегчение, начинаешь оглядываться и думать дальше. Обнаруживаешь, что везде современное оборудование, и кровати с подъемниками, и тумбочки, и вообще, везде чистота и комфорт.
Рядом лежит молодой еще мужчина, его сразил неожиданный инфаркт. Впрочем, неожиданный ли? Из разговора узнаю, что схоронил он дочь, жену и отца, в разное время. Вчера шел с сыном в гости к пожилой матери. По дороге и схватило… На его тумбочке нет ничего, кроме выданной в отделении кружки и тарелки.
С другой стороны лежат тоже двое пожилых мужчин. Одному из них периодически подают кислород. Почему-то в больнице или во время слабости и болезни человека бросаются в глаза спутанные волосы и бледные руки, отросшие ногти. Но больным пока ни до чего: быть бы живу.
На дальней кровати в углу лежит слепая бабушка. Ей очень плохо. Несколько дней провела она в реанимации. Медсестра то и дело подходит к ней с уколами, разговаривает ласково, подставляет судно. Вот пришла дочь, влажной салфеткой протирает ей руки и ступни. Бабушка всем говорит: «Дай тебе Бог здоровья, спасибо!». И вдруг, поднявшись и сев на кровати, тихим голосом начинает петь молитву: «Господи, помилуй. Господи, прости. Помоги нам, Господи, крест свой донести!»
Это звучит так странно, вовсе не смешно. Вдруг приходит понимание, что здесь каждый зависит от воли Божьей, и вот сейчас ей так трудно, что взывает она к Господу. И если придет конец, то пусть Господь даст силы достойно встретить его. В этот момент подумалось: достойно ли мы несем свой крест, достойно ли живем, хватит ли у нас сил на будущие посланные испытания?..
Смиренное ожидание, покорность судьбе и слабую надежду на облегчение – вот что испытывают все, попавшие сюда.
Нашу медсестру пришла сменить напарница. Тихо переговариваясь, смотрят они все назначения докторов, передают «с рук на руки» своих подопечных, рассказывая обо всех особенностях больного.
Вдруг у отца поднялась высокая температура. Он полубредит. Пока стоит градусник, медсестра готовит шприц. Укол, ожидание. Эти спокойные слова «Сейчас посмотрим давление, еще сделаем укольчик. Вы пока поспите» настраивают на детское ожидание чуда — вдруг сейчас и правда полегчает?
Чтобы немного поднять отцу настроение и отвлечь его, рассказываю, что нашей кошке тоже сделали операцию. До того отвечавший невпопад, он вдруг еле слышно говорит: «А в Москву, в Склифосовского ее не повезете?». Ну, слава Богу, стал шутить как обычно. Отпустило.
Уже поздним вечером, услышав от медсестры: «Не волнуйтесь, мы все, что нужно, сделаем, ему полегче», собираюсь домой. Но беспокойство не покидает до утра.
В один из следующих дней, придя в палату, обнаруживаю, что на соседние койки положили отцовых знакомых. Они болтали о том, о сем, посмеиваясь над своими болячками.
— А где бабушка? — спрашиваю.
— Все. Умерла…
…Отца перевели в обычную палату. Там тоже светло и просторно, есть душ и туалет. Но я все думала о том, как работают эти молодые женщины в «нулевой». Действительно, они и сестры милосердия, и, наверное, ангелы-хранители. Непростая это работа — быть такой необходимой в самый трудный для человека момент.
В палате интенсивной терапии работают четыре сменные медсестры — Нина Ивановна Забродская, Татьяна Андреевна Гололобова, Ольга Георгиевна Сычева, Оксана Юрьевна Морозова. Некоторые пациенты удивляются — как можно было подобрать столь похожих по характеру, одинаково добрых и опытных, энергичных медсестер!
Рабочий график –12 часов, двое суток дома.
Работа трудная, но стимул один — хочется помочь человеку. Надо быть готовыми ко всему, уход и оказание помощи — главная задача.
«Нельзя привыкнуть только к тому, что разговариваешь, ухаживаешь за человеком, он улыбается, и через час может его не стать, — рассказывают сестрички. — Инфаркт, оторвавшийся тромб… Был случай при выписке — человек, пролежав 14 дней, собрал вещи, вышел из больницы и умер на пороге… В этом плане наши больные непредсказуемые. Все переживаешь, держишь в голове, вспоминаешь, но надо работать дальше».
— Наверное, мои сменщицы меня поддержат, — говорит Н.И. Забродская. — Для того, чтобы работать в этой палате, необходимы в первую очередь, доброта, внимательность, терпение, профессиональные качества.
Подставлять судно и убирать за больными они не брезгуют — это нужно делать, и все.
Санитарки тоже бывают загружены, им приходится мыть большие площади. Порой на одну санитарку приходится по 60 человек, поэтому медсестры в уходе за больными им всегда помогают.
Главным в своей работе медсестры палаты интенсивной терапии считают то, «что ты нужен людям, что ты можешь им помочь». Если кому-то стало легче от твоей работы в данную минуту, в данный час, то это и есть самое важное. На душе становится легче от того, что ты оказал реальную помощь.
Весь свой профессионализм, накопленные знания и опыт стараются приложить эти девушки. Порой домочадцы их даже ревнуют к работе. Но зато больные в полной мере могут оценить их старания. В момент попадания в палату номер «ноль» рядом сразу может не оказаться близких и родных людей. Их заменяют медсестры. Такая сердечная во всех смыслах работа дорогого стоит. В полной мере это нужно отнести и к заведующей Л. А. Крючковой, лечащему врачу Г. В. Щиголевой, Н. Н. Войновой, И. Н. Евтушенко, Т. Н. Колесниковой, старшей медсестре Н. В. Васютиной и всему медперсоналу отделения.
... На месте отца в «нулевой» палате теперь лежит молодой парень. У него тяжелый порок сердца. После всех необходимых процедур его отправят на операцию в Москву.
Так хотелось бы, чтобы новое кардиологическое отделение, как, впрочем, и весь новый и старый корпуса нашей больницы, покидали только здоровые пациенты…
|
