Когда мы молоды и полны сил, несмотря ни на что – жизнь нам кажется прекрасна и удивительна. О старости, естественно, никто не думает. Кажется, что старость - она не для нас. Она где-то очень далеко. А пока рождаются дети. Как мы их любим! Дороже их для нас ничего на свете нет. Мы счастливо восторгаемся их первой улыбкой, первым произнесенным словом – мама.
 25.11.2015
 Общество
 0 коммент.
 698 просм.
 Автор: Тамара Еренкова
Время течет неумолимо быстро. Наши дети подрастают. Мы восторгаемся их молодой красотой. Радуемся их успехам. Дети - наше счастье. Никто не сможет больше матери дать любви человеку. В то же время дети – это наша надежда и опора. Но осознаем мы это гораздо позже. И вот уже незаметно подкралась старость. И мы уже нуждаемся в поддержке наших любимых дочек и сыночков. Считаю, самая главная поддержка – моральная. Доброе слово. Мы становимся очень ранимы. Старость - отвратительная штука. Особенно, когда человек себя чувствует невостребованным, ненужным. И если нет поддержки от близких - это трагедия. Человек постепенно как бы угасает.
К чему я завела эту тему? Вчера в поликлинике встретила бывшую сотрудницу Елену. Знала ее красивой, статной, жизнелюбивой. Отличительной чертой ее характера была доброта. Она никогда ни единым словом никого не обидела. Среди окружающих пользовалась уважением. Имеет образование. Муж у нее умер рано. Осталась дочка Аня, да мама Елены. Елена со своей мамой – бабушкой Ани всю свою нерастраченную любовь вложили в Аню. Позже бабушка умерла. Аня стала взрослой. Вышла замуж. Жизнь не сложилась, но у Елены родилась внучка Женя. Стали жить втроем. Елена помогала дочке вырастить ребенка. Ребенок стал взрослый. Живут все вместе.
Однажды, лет пять назад я встретила Елену на рынке. Обрадовалась. Стали разговаривать, что да как? И Елена вскользь рассказала, что пенсию отдает дочке и внучке. А сама вот в чем стоит, то и есть. Что дочка с внучкой обращаются с ней плохо. На том мы и расстались. И вот вчера я увидела Елену в поликлинике. Узнала с трудом. Согнутая, истощенная, на лице глубокие борозды морщин, как у самой древней старухи. Под левым глазом большой синяк, под правым меньше. Я спросила, что со здоровьем? «Проблемы с кишечником». Я сказала, что такое бывает в основном на нервной почве. А что под глазом? «Зацепилась и упала». И покатались из ее глаз слезы. Как когда-то хорошей знакомой – бывшей сотруднице она мне стала рассказывать как над ней издеваются дочь вместе с внучкой. Синяки на лице дело рук ее дочери. Я спрашиваю: «А соседи есть? - Есть. Когда они меня сильно бьют, я кричу. Прошу помощи, но соседи не вмешиваются. Ты не знаешь мою дочь!» «Лена, так жить невозможно! А я, говорит, жить не хочу. Я удавлюсь». Говорю: «Не надо этого делать – душу черту отдавать. – Но я жить не хочу. Хочу умереть». Дочь говорит: «Обойду всех врачей и сдам тебя в психушку. – Но ты же нормальная. А дочь мне какую-то таблетку дала. Ты знаешь, что со мной было? Я боюсь, что она, правда, меня в психушку отправит, чтобы избавиться. – Не отправит». Елена настолько подавлена, а точнее раздавлена, как будто бульдозер через нее переехал. Говорю: «Лена, давай я тебе помогу устроиться в Дом ветеранов». - Ой, ни в коем случае, не дай Бог, они узнают. Да и комиссию пройти у меня не хватит сил. А еще, был бы город большой, а то город маленький. Все узнают. « Лена, пожалуйста, послушай. Я подаю тебе спасательный круг». Ответ: «Не надо – жить не хочу. Пусть убивают.Вот внучка беременная, а со здоровьем у нее большие проблемы. Если она умрет, то я не переживу, умру». Я еще долго, как могла, убеждала ее выбраться из этого ада. Но бесполезно. Завязла. Выбраться нет ни моральных, ни физических сил. Затравлена, уничтожена как личность, растоптана своими любимыми дочкой и внучкой, которым она отдала когда-то свое сердце и любовь. Еще очень боится, вдруг дочь узнает, что она поделилась со мной. Когда я уходила по коридору, она все шла за мной и все просила: «Не надо ничего предпринимать, не поднимать нигде вопроса о ее положении, в котором она находится». Говорит: «Пусть будет так, как есть. Прошу смерти. Может, умру». Я обещала не обнародовать, но боюсь, что позже не прощу себя. На прощанье я сказала Лене, что никогда не будет счастья ни твоей дочери, ни внучке за то, что они сделали с тобой. Елена тихо ответила: «Да».
P.S. Все имена изменены.
|
