За слепой бабушкой-инвалидом, которой 90 лет, уже более двух лет ухаживает ее 86-летний деверь. Ухаживает в прямом смысле — помогает жить. Правда, жизнь эта настолько трудная, что диву даешься, как они оба еще держатся.
 16.12.2015
 Общество
 0 коммент.
 923 просм.
 Автор: Галина Кондратьева
 Татьяна Александровна и Георгий Андреевич Дунаевы (фото автора).  Об этой ситуации нам рассказали знакомые: по утрам они ездят в Речицу на работу:«Напишите об этом человеке, он ветеран войны, помогает слепой бабушке, а его еще в маршрутку не пускают!» — позвонили мне они.
Георгий Андреевич
Я с ним встретилась и в который раз удивилась русским людям: ну откуда у нас берутся силы, чтобы жить, когда очень трудно, да еще и помогать тем, кому намного хуже?
Георгий Андреевич Дунаев живет в Ливнах, в квартире с младшей дочерью. Супругу несколько лет назад схоронил. Но на старика Георгий Андреевич не очень похож, хотя год его рождения –1928-й: доброе улыбчивое лицо, глаза еще светятся синевой. А когда он рассказал мне о себе, то подумала — впору о таких людях книги писать.
— Я родился и прожил в Речице. Отец мой, Андрей Семенович Дунаев был волостным писарем. Нас у матери было восемь — Шура, Рая, Ваня, Вася, Николай, Михаил, Гриша и я.
Гриша погиб в войну в боях под Прохоровкой, Николай стал ведущим конструктором Владимирского тракторного завода, а Иван служил гидролетчиком на Черном море. Михаил всю жизнь проработал на заводе Ливенского противопожарного машиностроения.
Мама их погибла от осколка снаряда. Один прилетел к дому, зарылся в землю и до сих пор лежит там, неразорвавшийся. Другой разорвался и осколком ранил мать. Ее срочно повезли в госпиталь, но доктора справиться не смогли. Наутро увезли еще в какую-то больницу, и больше дети ее не дождались.
Совсем юного Жору в военкомат призвали в 1943 году, когда было особенно трудно. Он учился на сапера.
— Обучали нас в здании теперешнего магазина «Изюминка», или что там сейчас, на втором этаже. Лейтенант Харламов показывал на пустых минах принцип их действия. А потом на передовой я обезвреживал настоящие.
А после войны на действительную службу призвали его в 1948-м, и служил наш Георгий в Центре атомной энергетики на Урале. На пенсию вышел, уже работая на заводе «Микрон».
Может, он рожден был в такой семье, может, опыт жизненный помогал, а способность концентрироваться, физическая активность и интеллект сохранились у Дунаева практически в полном объеме. Общаясь, не могла не заметить дома у Дунаевых свежий ремонт. Оказывается, Георгий Андреевич делал его сам! Но и это еще не все — он водит машину, часто ездит на рыбалку, за яблоками. Любит заниматься своей дачей («все сажаю сам, и все рождается!»), летом купается в речке. В связи с возрастом врачи запретили ему водить автомобиль, но дочь Людмила приняла «автоэстафету»!
— Как-то в автобусных разговорах я услышал о том, что невестка Татьяна сильно бедствует. Думаю, дай съезжу, увижу все своими глазами. Приехал, она плачет, дела плохи. Не волнуйся, говорю, я тебе буду помогать. И вот как могу, помогаю. С дочерью ездим в деревню.
Татьяна Александровна
…Брат Георгия Андреевича, Василий, остался жить в родительском доме в Речице. Семь лет назад умер, а жена осталась одна — детей не случилось. Прошли годы, дали знать о себе болезни и тяжелый труд. Татьяна Александровна ослепла, ноги ее практически не ходят, врачи к тому же поставили диагноз «ишемическая болезнь сердца». Пока была жива ее старшая сестра, она ухаживала за Татьяной Александровной. Но не все родные ей сочувствуют и помогают. Племянник Владимир, сын ее сестры, приезжал и тоже жил в этом доме, но радости от него не было никакой. Татьяна Александровна жаловалась, что он ее обижал. Просила его больше не показываться в доме, а с момента регулярных приездов Георгия Андреевича родственника больше не наблюдалось
…Старый саманный домик на краю села Речица бросается в глаза своей убогостью. Калитка открыта. Заглядываю в окошко со двора. В кухне горит электрическая лампочка, освещая сидящую под ней старушку. Она сидит неподвижно у стола, устремив слепые глаза вверх. На столе старый чайник, кружка, банка с сахаром, хлебница. Услышав стук в окно, старая женщина забеспокоилась, видно было, что зовет кого-то. Но никто не открыл дверь.
Однако, Георгий Андреевич вскоре вернулся (ходил в сельсовет) и провел меня в дом. Картина печальная. Целыми днями сидит старушка у стола, ожидая Георгия. Когда-то Татьяна была бойкой румяной девушкой, хорошей работницей. Умела шить кожухи для тракторов и машин на особой швейной машине. Работала везде, где было нужно, перед выходом на пенсию — в столовой. Отзывчивая была, добрая. Эта доброта до сих пор видна в ее широко открытых, но слепых глазах.
— Дочка, теперь я не буду бояться и думать, кто это стучал в окно. Хорошо, что это вы. Спасибо вам, что проведали. У меня все хорошо. Жора хорошо мне помогает. А без него я пропаду.
Он приезжает регулярно, затопит печку, привезет продукты и еду, приготовленную дочерью Людмилой, или приготовит что-нибудь сам. Вода, принесенная им, стоит в ведрах и больших кастрюлях на столе у газовой плиты, конфорка которой включена для дополнительного тепла. Справить невестке нужду тоже помогает он, проведя ее несколько шагов и поддерживая.
Однажды он попросил знакомых женщин искупать бабушку. Нагрели воды, поставили старое корыто…
— Воду прошу у соседей. Кто-то отказывает — у них счетчики, а кто не только наберет воды, но и сам еще донесет до нашей хаты.
На вопрос, не хочет ли она подумать о том, чтобы переехать в Успенку в Дом ветеранов, хозяйка волнуется:
— Я никуда не хочу ехать из своего дома, тут и печка моя родная, и каждый уголочек. Я привыкла, что приезжает Жора, они очень хорошо за мной ухаживают. Мы договорились, что он меня и схоронит, ведь долго я не проживу — мне уж 90 лет… А там…чужие люди, чужие стены, чужой край.
И хотя она совершенно права, оставлять все, как есть, просто опасно. Те санитарно-гигиенические условия, в которых приходится жить престарелому инвалиду, никак не могут продлить жизнь. А бабушка общительная, адекватная, с ней очень приятно разговаривать.
Старый дом
Жаль, жаль этот старый добрый дом, в котором жила добрая семья. Присутствие покойного хозяина Василия Андреевича Дунаева ощущается везде, на каждом шагу, как будто он только что вышел из калитки. Двор, запущенный сад, банька, погребец, сараи и амбарчики — все хиреет, но продолжает жить своей жизнью, постепенно окутываясь невидимой пеленой времени. На вбитых в стены крюках висят вожжи, элементы конской упряжи. Аккуратно сложенные в круглую большую жестянку гвозди давно заржавели вместе с нею. Связки ржавых гаек, нанизанных на проволоку, инструменты, тиски, сверлильный станок. Все хозяйство устроено так тщательно, надежно, умно и расчетливо — Василий Дунаев был настоящий умелец и мастер на все руки!
Две деревянные сохи для посадки картошки, кружки, висящие на сучках деревьев, кованые петли на дверях старого сарая, старинные лавка и кровать в доме — все вызывает глубокую печаль. И, хотя Георгий Андреевич все поправил, подмастерил, вставил во все двери дворовых построек замки, расчистил огород, положение это не спасает.
— Тут мародеры приезжали, вот прямо в огород на машинах, тащили все подряд. Племянник тоже «постарался», вынес много чего отсюда. Но я бурьян расчистил и все огородил бревнами и ветками. Они теперь побаиваются.
Глядя на Дунаева, который с гордостью показывает мне двор, не могу не подивиться этому оптимистичному и трудолюбивому человеку.
— Вот в этом сарайчике я спал, когда приезжал к брату. Загляните в окошко, кровать еще цела. Вот баня наша, там котел был большой, сейчас еще осталась ванна. Вот здесь сушилка для фасоли и гороха ( деревянное мелкое корытце на веревках под навесом). Почти все осталось, как при жизни брата.
Дом, конечно, можно еще реанимировать. Но как помочь Татьяне Александровне достойно дожить оставшиеся годы? Все-таки, деверю тоже 86, особо не наездишься в любую погоду из Ливен до Речицы. Руководство хозяйства и поселения тоже предлагало Георгию Андреевичу подумать о том, чтобы обратиться в Успенский Дом ветеранов. Мы связались с его директором Натальей Прокофьевной Гродской.
— Конечно, бабушке надо помочь. Но тут тоже есть нюансы: она не ходит, а медперсонала у нас нет. Надо подумать. Хотя в Успенку ее родственникам приезжать и ухаживать за ней было бы, конечно, легче. Я обязательно созвонюсь с Г.А. Дунаевым.
Этот вопрос очень волнует саму Татьяну Александровну: Но решать ей самой и ее родным. «Попробую ее уговорить», — надеется Георгий Андреевич.
И еще хочется сказать для тех, кто знает об этой проблеме. Люди, встретившиеся мне у входа в правление, понизив голос, проговорили про деньги. Это было противно.
— Вы знаете, — ответил старый ветеран, — у меня достаточно денег на все. К тому же это дом моих родителей. Получится сохранить его как-то — слава Богу, если хватит здоровья. А Татьяну оставить опять же совесть не позволит.
Бог всем нам судья. Надеемся на более оптимистичное продолжение этой истории.
|
