Двадцатидвухлетний Валентин Буров (фамилия изменена) добровольно признался в убийстве матери. Но настаивает на том, что убивать не хотел. Все получилось «нечаянно».
 16.12.2015
 Суд да дело
 0 коммент.
 1282 просм.
 Автор: Лариса Минц
Антонина Ивановна Бурова умерла 2 марта нынешнего года. Факт смерти установила бригада «Cкорой помощи», выехавшая на одну из улиц деревни Дунаевки Краснозоренского района по звонку неизвестного мужчины, который утверждал, что женщина замерзла на улице. Однако вскрытие установило, что истинная причина смерти — жестокое избиение, которому была подвергнута женщина. У Буровой были сломаны ребра, разорвано легкое, повреждена трахея. В крови умершей был обнаружен алкоголь в количестве, соответствующем средней степени опьянения.
Последнее не удивило всех знавших Антонину Бурову. Примерным поведением женщина никогда не отличалась. После возвращения из колонии, в которую она более десяти лет назад попала за то, что убила своего мужа, Бурова нигде не работала, пила, меняла сожителей. Единственный сын Валентин Буров сначала рос в детском доме, потом вернулся в село Малиново Краснозоренского района, в котором раньше жила его семья. Прописан был в доме бабушки, а где жил постоянно, сказать трудно. Вернее всего, существовал на два дома. И у бабушки живал, но не уживался, ссорился с нею и родственниками и частенько оказывался там, где жила мать, в доме её очередного сожителя. И пил он тоже вместе с ней.
И именно Валентин, как установили полицейские, расследовавшие дело, был последним, кто видел Антонину Бурову живой. По словам её сожителя, вечером они вместе покинули его, ушли куда-то в гости. И хозяйка того дома, в котором они распивали спиртное, подтвердила, что они ушли вместе. Вернее, ушел Валентин. Антонина сама идти не могла. Сын выволок её за порог гостеприимного дома. И было это примерно в половине девятого вечера.
На то, чтобы установить все это, потребовалось несколько дней. И с Валентином Буровым следователь увиделся только 6 марта. Но молодой человек запираться не стал. Он сразу же признался в том, что травмы нанесенные матери дело его рук, точнее ног.
— Я хотел дотащить мать до дома её сожителя, — объяснял он. — Но в процессе того, как я её тащил, она раз пять выскальзывала у меня из рук и падала на землю, на спину. Приходилось её поднимать, я очень устал и разозлился.
По его словам, из-за этой злости он не менее 10 раз ударил, лежащую на снегу женщину, обутыми в кроссовки ногами.
Валентин уверял следователя, что он не думал о результатах этих ударов, нанесенных в жизненно важные органы: голову и грудную клетку. Он для этого был слишком зол. Или слишком пьян. На улице быстро темнело и ему самому скорее хотелось попасть в тепло, лечь спать. А тут эта женщина мешает ему вернуться домой. И тащить невозможно, бросить нельзя — все-таки мать, мама.
Сорвав злость несколькими ударами, он поднимал вялое тяжелое тело и волок дальше. Но сил у него, усталого от хмеля, было не слишком много, и он опять ронял свою ношу, опять злился, опять бил. И так, по его собственным прикидкам, прошло не менее шести часов. Что он помнил из тех часов? Помнил, что протащив мать сколько-то метров, понял, что дотащить её до дома сожителя не хватит сил, и переменил направление движения: попытался вернуться обратно. В затуманенном сознании была надежда на то, что их пустят обратно в дом, и они смогут заночевать в тепле. Ну или хотя бы помогут ему донести мать. Несколько раз он оставлял свою ношу лежать на холодной земле и ходил к покинутому дому, стучал, звонил. Но там никто не хотел ему помогать, никто не отвечал на стук и призывы. Он был уверен, что хозяйка дома куда-то ушла, и каждый раз надеялся, что она, наконец-то, вернется…
Осознание случившегося пришло к нему примерно в половине седьмого утра. Скорее всего, именно в это время он просто протрезвел и увидел, что мать лежит лицом вниз и не подает признаков жизни. Он проверил пульс, но пульса не было. Попробовал привести мать в чувство, но ничего не получилось. Тогда он вызвал «Скорую помощь», и прибывшие медики объяснили ему, что мать умерла.
Самого себя Валентин уверял, что она скончалась от переохлаждения, из-за того, что он надолго оставлял её лежать на холодной земле. Но окровавленные кроссовки он с ног снял и выбросил в кусты.
Как вообще молодой мужчина мог сотворить такое с матерью? Ненавидел её или стыдился её? Да нет же, оказывается, Валентин привык её бить. Сожитель Антонины Буровой на следствии рассказывал об этом вполне спокойно.
-- Мне известно, что Валентин Буров избивал Антонину Бурову, -- пояснял он. – У неё были синяки на теле, однако она не признавалась, что телесные повреждения ей причинил сын.
О том, из-за чего между матерью и сыном возникали конфликты, завершавшиеся избиениями, он ничего не рассказал. Возможно, в ссорах был виноват взрывной характер Валентина Бурова. Будучи во хмелю он начинал скандалить по любому, даже пустяковому, поводу и мог наброситься с кулаками даже на представителей власти. Месяцем ранее пьяный Валентин учинил скандал со своей бабушкой, оскорблял её и не хотел остановиться несмотря на уговоры других членов семьи. Тогда его родственница вызвала полицию. В ответ на просьбу прекратить сквернословить и пойти вместе с полицейскими из дома, Буров набросился на полицейского с кулаками, разбил ему лицо. Пришлось полицейским скрутить дебошира.
Придя в себя, Буров объяснил, что выпил в этот день не менее литра водки, поэтому и не помнит из-за чего возник конфликт с бабушкой. Ссору с полицейскими также помнит плохо, но вполне допускает, что мог ударить сотрудника полиции, находящегося при исполнении своих обязанностей, так как «был очень возмущен прибытием сотрудников полиции». Причем, мужчина понимал, что совершает, понимал, что уголовного дела за этот поступок ему не миновать. Но это понимание его не остановило. Впрочем, позже он в содеянном раскаялся.
Комиссия экспертов, проверявшая после этого случая его психическое состояние, нашла, что Валентин Буров является эмоционально неустойчивой личностью, на которую алкоголь действует особенно тяжело. Но в то же время следить за собой и удерживаться от противоправного поведения он вполне может. И тогда, когда избивал мать, он тоже мог себя контролировать и в состоянии аффекта не находился.
«Насилие против родителей (как правило со стороны сыновей) обычно представляет собой «возвращение ударов». Взрослый человек мстит за незаживающие обиды, которые ему отец или мать причинили в детские и юношеские годы» — поясняет учебник психологии. Возможно Антонина Бурова и считала себя виноватой в том, что сын в детском доме и потому никогда не жаловалась на избиения. А вот сын… Сейчас он раскаивается. Искренне ли?
По материалам руководителя верховского МСО В. Н. Носова.
|
