Вынесен приговор ливенцу, который облил горючим и поджег своего брата.
Андрей Кочержин скончался в Орловском ожоговом центре 17 июля 2015 года. За весь месяц, который мужчина медленно умирал в палате ожогового центра, его никто не навещал. Пожилая мать не могла ездить в Орел, потому что ухаживала за тяжелобольным инвалидом – дядей Андрея. А брат Роман не мог приехать, потому что находился под следствием. Именно он облил Андрея горючим и поднес к его ноге горящую зажигалку…
 20.01.2016
 Суд да дело
 0 коммент.
 952 просм.
 Автор: Лариса Минц
О том, как и зачем это было сделано, и что произошло между братьями, знают только Андрей и Роман. Да может быть, еще их тяжелобольной дядя, на глазах которого разыгралась ссора. Но, к сожалению, он ничего рассказать не может. Поэтому в распоряжении следователя были только показания Андрея и Романа да рассказ врача скорой помощи, вызванного в дом Кочержиных, так сказать, «по итогам ссоры».
Согласно их показаниям, братьям в этот день повезло. Мать дала им денег, и они купили спиртное. Собственных средств на выпивку у Андрея и Романа не было, потому что они не работали. Жили на материнскую пенсию, да на пенсию дяди-инвалида. Пили, конечно. И в этот раз купили, распили, потом поссорились.
Почему поссорились, что не поделили, покрыто мраком неизвестности. Сразу после происшествия братья особого внимания предмету ссоры не придавали. Ссорились они часто и по всяким поводам, в основном, бытовым. На этот раз какая-то фраза Андрея привела Романа в неописуемую ярость. Он набрал в шприц горючую жидкость, которую использовал для заправки зажигалки, вылил эту жидкость на левую ногу брата и поджег.
— Одежда загорелась, — показывал Роман на следствии. – Брат потерял сознание от боли. Я попытался ему помочь: выволок во двор, облил водой.
Еще Роман сбивал пламя одеялом, потом, по его словам, отыскал в аптечке промедол и сделал брату укол. Нужно учесть, что оба мужчины в этот момент были пьяны. Находились, по заключению медиков, примерно в средней степени опьянения. А значит, соображали и действовали не быстро. Несмотря на попытки Романа исправить сделанное, одежда на Андрее сгорела. У него было обожжено 50% тела: не только левая нога, с которой начиналось горение, но и грудь, живот, часть спины. Скорую вызвать Роман не догадался. Это сделала, вернувшаяся из магазина мать.
— Приехав по вызову, мы нашли в доме обнаженного мужчину, сидящего в кресле, его пьяного брата и пожилую женщину, — рассказывала врач скорой. – Мужчина был в очень тяжелом состоянии: ожоги 2, 3 и 4 степени примерно на пятидесяти процентах тела. Но от госпитализации он отказался наотрез. А его брат признался, что эти ожоги — его рук дело, и попросил нас его арестовать.
Врачу врезалась в память фраза, брошенная Романом, когда они уходили: «Пусть помнит младшего брата».
Нечто похожее было сказано следователю на первом допросе. На вопрос о том, зачем он поджег брата, Роман заявил:
— А он меня достал!
Чем достал, так и не объяснил.
Андрей Кочержин, на следующий день все-таки помещенный в больницу, был в сознании и показал, что в состоянии алкогольного опьянения его брат становился грубым и агрессивным. Из-за чего началась ссора, и была ли она вообще, он не помнит.
Есть такие выражения, братство и братская любовь. Но, читая дело Романа Кочержина, начинаешь сомневаться, есть ли в этих словах содержание? Не простое ли они сотрясение воздуха в данном случае? Конечно, Андрей Кочержин не был ангелом. Пил, не работал, дважды от алкоголизма лечился. Наверное, порой резко отвечал на замечания. Но все-таки он был не чужой человек, он был брат.
Но пока Андрей в Орле медленно день за днем угасал от ожоговой болезни, Роман Кочержин на допросах не выказывал ни раскаяния, ни тревоги о его участи. Он понимал, что его поступок более всего похож на попытку умышленного убийства, и поспешно отыскивал оправдывающие его поводы для нападения на брата.
— Убивать брата я не хотел, хотел только, чтобы у него загорелась нога, — уверял Роман.
Следствию было предложено несколько версий: Андрей грубо и оскорбительно высказывался в адрес матери, и он, Роман, поджигая брата, хотел заставить его молчать. Андрей хотел задушить дядю-инвалида, и Роману пришлось вооружиться шприцем и зажигалкой, спасая дяде жизнь. И наконец, последняя версия: Андрей бегал с ножом по дому, кричал, что всех зарежет, пришлось останавливать его с помощью огня.
Известие о смерти Андрея вызвало к жизни еще одну уже окончательную версию: Андрей набросился на Романа с ножом. Можно ли было после такого не поджечь его?
Суд счел, что и эта последняя версия действительности не соответствует. И назначил ему наказание по ст. 111 ч.4: «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего» в виде 10 лет лишения свободы в колонии строгого режима. Вот тут-то осужденный возмутился и обиделся:
«Суд не учел показаний матери, что брат ранее неоднократно угрожал мне ножом, — пишет он в своей аппеляционной жалобе. — Я сделал это для того, чтобы остановить действия моего брата, направленные против меня, а не для причинения тяжкого вреда здоровью и тем более смерти брата. В тот момент у меня не было времени анализировать последствия своих действий, так как они были направлены за защиту своего здоровья и жизни».
Да уж, разъяренный враг с ножом, готовый ударить и ранить, терпеливо ждет, пока Роман вытащит бутылку с горючей жидкостью, наберет её в шприц и защитит с помощью зажигалки своё здоровье и жизнь.
Кстати, в той же жалобе Роман высказал претензии к врачам, лечившим брата. Дескать, если бы вовремя госпитализировали, вовремя отправили в Орел, лечили лучше, брат остался бы жив, и не пришлось бы сейчас отвечать за его смерть по всей строгости закона.
Мать братьев тоже стала на сторону живого сына против мертвого. В своем возражении на приговор она просит милосердия для Романа Кочержина.
«Они оба мои сыновья, никого оговаривать я не собираюсь. Кочержин Андрей дважды лечился от пьянки, у него была белая горячка. Кочержин Роман лечился от пьянки один раз. Его поместили в больницу работники полиции после ареста», — пишет она.
Правда, у женщины есть уважительная причина для того, чтобы обращаться к суду с такой просьбой:
— «Я просила суд строго не наказывать Кочержина Романа, так как я с трудом передвигаюсь и у нас на иждивении находится мой брат, он инвалид 1 группы. У меня одной нет сил ухаживать за братом», — объясняет Кочержина.
Какова бы ни была помощь от пьющего мужчины, даже такой помощи она не хочет лишиться.
Кто же задаст Роману вечный вопрос: Каин, Каин, где твой брат Авель?
|
