2017 год – год столетия Февральской революции в России. По этой причине мы и решили рассказать о том, что происходило тогда на ливенской земле.
 01.03.2017
 Краеведение
 0 коммент.
 366 просм.
 Автор: Геннадий Рыжкин.
 Князь В.В.Голицын – уездный комиссар.  Улица Акатовская, по ней двигались демонстранты 1 мая 1917 года. «Революции быть
не может…»
Первая мировая война надломила силы России. Производство падало, экономика разрушалась. Дефицит продуктов ощущался даже в таком хлебном уезде, как Ливенский, а фронт требовал продовольствия. Вводится хлебная повинность – по городу и уезду разрешалось оставлять на одного едока не более 12 кг ржи в месяц, на одну лошадь – 200 кг корма.
В уезде, где до войны работали две сотни мельниц, исчезает мука, ее стали выдавать по карточкам – 2 кг в месяц на душу. Не доставало муки и для булочных, оттого стали перебои с хлебом. Дума учинила проверку, из которой стало ясно – владельцы пекарен продавали ее по 45 рублей за мешок, получая из городских запасов по 20 рублей. Думская управа открыла собственную булочную, чтобы как-то снизить дефицит.
Несмотря на то, что в Ливнах были две крупные махорочные фабрики – Савкова и и Домогатского – ее продавали из-под полы по 25-30 копеек за фунт при обозначенной цене – 9 копеек.
Стали выдавать по карточкам сахар – на месяц по фунту (400г) в городе и по 0,75 фунта в уезде.
Снижение жизненного уровня порождало неуверенность, и даже брожение в умах ливенцев, увеличивалась преступность, недовольство царской властью. В других регионах России положение стало еще хуже. Об этом знали в Петербурге, в частности министр внутренних дел Протопопов, но бездействовали – ведь императрица сказала: «Революции в России нет и быть не может. Бог не допустит…»
А что же происходило на фронте? Приведем несколько выдержек из воспоминаний ливенцев, воевавших на полях первой мировой. Дмитрий Тупицын из Введенского, служивший на подводной лодке «Мокрель»: «… надоела эта бойня, среди матросов недовольство росло, ходили слухи, что в Петербурге переворот готовится…» Владимир Бахтин из Ливен: «… Сперва дела на фронте шли неплохо, а потом - все хуже и хуже: оружия не хватало, с пищей – туго. Солдаты обовшивели, протестовать стали». Гаврила Селищев из Баранова: «… Был на турецком фронте, военные дела шли неплохо, но тут в полк прибыли новобранцы из России, говорят, что дома никакого порядка не стало».
Отречение царя
Но очень подробно рассказывает о днях отречения царя Николая II от престола Сергей Петрович Волков в своих записях, переданных его сыном автору этого повествования. Вот фрагменты воспоминаний: «Смысл войны в этих горбатых горах Турции был совершенно непонятен и для солдат, и для офицеров… Однажды ночью в конце февраля 1917 года телефонист нашей роты по секрету сообщил мне новость, подслушанную им в полковой телефонной сети, что в Петрограде… император отрекся от престола или его свергли… Днем всех офицеров, кроме караульных, вызвали в штаб полка. Полковник Хвостиков, награжденный золотым Георгиевским крестом, начал увертливо говорить, что в столице преступные элементы помогают врагу – немцам и добиваются свержения царя – императора… Стало ясно, что самодержавие держится на волоске… Через день штаб полка уже официально приказом извещает об отречении от власти царя… В окопах все резко изменилось. Прапорщик Балясный, сорвиголова и весельчак, будучи подвыпившим, пел частушку:
Выпьем мы за Сашу,
Сашу дорогую,
А если не выпьем,
То найдем другую.
Все понимали, что речь идет о царице Александре Федоровне.
Вскоре при объезде позиций я был ранен и отправлен в Россию».
Между тем в Ливнах события развивались так.
Сразу после подписания 3 марта Николаем II манифеста об отречении от престола по телеграфу об этом узнали в Ливнах. Жизнь стала еще более тревожной. Уездный исправник (начальник полиции) телеграфировал в губернское жандармское управление 6 марта: «…среди населения стало замечаться враждебное отношение к чинам полиции… Стражникам нельзя было показаться на улице, их встречали насмешками и руганью… 4 марта… три нижних чина, бежавшие из орловской слабосильной команды, напились пьяные и стали ходить по городу, агитируя за новое правительство… На следующий день по городу стали ходить манифестующие. Подойдя к дому военного начальника господина Перекалина, они потребовали, чтобы тот вышел к ним, а когда им было отказано, они силой ворвались в дом…
В толпе появился второй беглец, у него было ружье, и он стрелял в воздух. Его удалось арестовать»…
Власть новая,
а у власти те же
Выполняются решения председателя Временного правительства: упраздняются местные учреждения и заменяются комиссарами. Обязанности этих комиссаров до выборов новых возлагаются на председателей управ и градоначальников, избранных еще при царе.
Учитывая, что Ливны, как богатый купеческий город, был насыщен дворянством, торговцами, землевладельцами, это нововведение было встречено буржуазией весьма положительно.
Уездным комиссаром стал В.В.Голицын – из княжеской фамилии, крупный землевладелец. Назначил его на эту должность комиссар Орловской губернии С.Н.Маслов, брат известного в уезде врача, сын ливенского городского головы в 1880-82 г.г.
Наряду с комиссариатами 13 апреля в Ливнах был образован Совет, который по воспоминаниям одного из видных участников установления Советской власти Д.Денисова «только именовал себя Советом…, старался примирить рабочих и хозяев». Возглавил Совет социал-революционер Федорович.
А что же большевики? Почему они не проявляли активности по утверждению в Ливнах всеобщего равенства? Этому была всего единственная причина. Большевистской организации в Ливнах еще не существовало, а была организация РСДРП, которую таковой можно назвать условно. Судите сами. Вот как описывала эту организацию К.А.Турбина, активный организатор власти Советов в Ливнах: «…В нашей тогдашней организации РСДРП соединились очень разнохарактерные элементы»… Насчитывалось три меньшевика, интернационалист, сама Турбина была против большевиков. Поэтому закономерно, что в октябре в Учредительное собрание большевики набрали в Ливнах 267 (10,6% от числа проголосовавших).
Деревня
запротестовала
Молодые и здоровые мужики – самые крепкие работники – воевали и гибли на фронтах мировой войны. В деревне остались старики, дети, увечные и больные. Особенно трудно приходилось женщинам – на руках остались дети, забота о доме, скотине. Многие сидели без хлеба. Приходилось продавать скот, чтобы прокормить детишек. А с фронта приходило все больше и больше сообщений о гибели кормильцев. Уездный исправник посылал донесения в Орел: «… среди населения имеется неудовольствие… и беспокойство в связи с возрастающей дороговизной жизни…» Зато богатые страдали мало. Во-первых, своих сыновей откапали от призыва на фронт, во-вторых, из-за роста цен барыши тоже росли.
И запротестовала деревня. Начались самовольные захваты у помещиков земли под яровой посев, лугов под выпас скота, невыход на работу, невыплаты денег за аренду земли.
С марта по июнь 1917 года таких случаев в Ливенском уезде произошли сотни. Вот примеры.
Крестьяне села Денисовка (ныне Покровский район) установили плату при найме работников землевладельцами в размере 60 рублей мужчинам, 40 рублей женщинам, 30 рублей подросткам.
Помещик А.К.Мишин жаловался губернскому комиссару Маслову: «… Никольский земельный комитет постановил отобрать у меня землю… и разделил между 19 крестьянами хутора Горюшкина и других селений…»
Сопротивление власти на селе приобретает организованный характер – организуются сельские и волостные комитеты из самых хозяйственных крестьян, причем подчинить их себе ливенскому комиссару Голицыну не удалось.
Большевики
наступали
Прошло два месяца правления Временного правительства. Обстановка в городе и уезде все более накалялась. Первомайский праздник ливенцы использовали для высказывания своих протестных требований. На Сенной площади (впоследствии она была так и названа – Первомайской, а перед войной на площади построили стадион) собрались железнодорожники, мыловары, ремесленники, табачники, крестьяне из слобод, учащиеся. Ораторы говорили о крахе царизма, завоевании свободы. Лозунги призывали бороться за восьмичасовой рабочий день, на полотнищах красного цвета белой краской было выведено: «Мир – хижинам, война – дворцам!», «Хлеб – голодным!» После окончания речей люди потоком двинулись по Акатовской улице, пройдя сначала мимо резиденции уездного комиссара Голицына на перекрестке Никольской и Пушкарной улиц.
Осенью распропагандированные большевиками солдаты начали брататься с немцами, многие покидали окопы и возвращались домой. Сюда они привозили идеи большевистской революции. А так как жизнь все более ухудшалась, эти идеи овладевали массами. 25 ноября 1917 года в Орле Совет стал большевистским. В Ливнах хоть и доминировала партия социалистов-революционеров, однако 14 января 1918 года организовалась ячейка большевиков, спустя три месяца создается партийный комитет, о чем официально сообщено в центральный комитет Российской коммунистической партии большевиков.
В заключение приведем воспоминания все того же С.П.Волкова: «… вернувшись с турецкого фронта, я увидел, что в Ливнах все находилось в движении. У власти стояли представители местной буржуазии, которые ждали, что скоро с большевиками будет покончено. Но большевики отчаянно боролись, чтобы изгнать меньшевиков, эсеров, анархистов из властных органов… Богачи шушукались за углом о кознях большевиков и откровенно боялись их… Одна дама жаловалась на улице знакомой: «Вон Адамовых выселили в комнату окнами во двор, а сами заняли весь дом и заседают весь день…»
Фото из архива автора.
|
