9 августа православные особо чтят святого Пантелеймона Целителя. Накануне этого дня мы поговорили о роли веры в жизни врача-христианина с заведующей инфекционным отделением Ливенской ЦРБ Инной Евгеньевной Гавриловой.
 09.08.2017
 ИНТЕРВЬЮ
 0 коммент.
 219 просм.
 Автор: Записала интервью Людмила Перелыгина
 – Инна Евгеньевна, как Вы считаете, существует ли какая-либо разница между врачом верующим и неверующим?
– Я думаю, неверующих врачей просто нет. Мы находимся рядом с такими важнейшими, потрясающими событиями жизни человеческой: рождением и смертью, видим страдания. Я никогда не забуду больного, который умер у меня на глазах. Я тогда была просто студенткой на практике, но, глядя на происходящее, я вдруг ощутила, что на моих глазах человек переходит в другой мир, почувствовала присутствие, прикосновение этого мира.
– С этого случая, наверное, и началась Ваша вера?
– Как сказать. В моей жизни произошло много всякого, прежде чем я поняла, что такое Бог, и почувствовала, что он ведет человека по жизни. Самая наглядная для меня история – мое поступление в медицинский институт. Я ведь два года пыталась поступить в Курский медицинский. И два года не набирала нужный балл. Мама моя по этому поводу очень расстраивалась. А я эти два года проработала рабочей на «Ливгидромаше», и эти два года дали мне необыкновенно много, научили общаться с людьми, что очень важно для врача.
В третий раз я поступила в Воронежский медицинский институт. И это было большое счастье и удача, потому что я училась у замечательных специалистов. И еще потому, что встретила там своего мужа. Видите, как то, что казалось неудачей, на самом деле совсем другим обернулось.
– Вы из верующей, богомольной семьи?
– Увы, я из семьи самой обычной, советской полуверующей. Папа и мама признавали что «что-такое есть», и мама ходила в церковь ставила свечки в надежде на этакий бартер с Богом. Я тебе свечку, а ты мне помощь в поступлении дочки в институт, здоровье и достаток. Я даже на Пасху в комсомольском оцеплении вокруг церкви стояла, не пропускала в храм
верующих.
Самым верующим и церковным человеком в нашей семье была бабушка. Пусть она читала «Отче наш» и «Богородицу» с ошибками, но она знала что-то такое, что мне было тогда недоступно. Она ведь посещения Богоматери удостоилась. Рассказывала, что, проводив мужа на войну, она осталась с двумя малыми детьми и очень плакала. И ей явилось видение. Женщина в светлой одежде, окруженная сиянием, сказала ей, что если она будет читать Богородичные молитвы, муж вернется к ней. Она молилась, и дедушка вернулся, тяжко израненный, но живой.
Но этому случаю удивляться не стоит. У бабушки была большая молитвенная поддержка. Её дядя по отцу стал монахом и жил на горе Афон в русском Пантелеймоновом монастыре. Он там молился за весь свой род.
– Бабушка рассказывала Вам о нём?
– Рассказывала, но я, к сожалению, не записала её рассказы. Знаю, что его монашеское имя Иоанникий, что он постоянно переписывался с племянницей. Даже в советское время к ней приходили письма с Афона. Сохранилось одно такое письмо, сейчас оно очень ветхое.
Он писал, что и вдалеке знает, что происходит с его родными. В его келье во время молитвы всегда горят свечи перед иконами. Когда кто-то из родных умирает, свеча внезапно гаснет. А когда рождается ребенок, вспыхивает ранее не горевшая свеча.
Я, конечно, слушала рассказы бабушки, но в пол-уха. А настоящее воцерковление началось в Воронеже, в девяностые годы. Друг моего мужа был очень верующим. К тому же, стало можно открыто ходить в церковь, появилось много духовной литературы. Вот так разговоры, чтение, участие в литургии и привели меня к вере.
– Помогает ли вера и молитва лечить людей?
– Вера – это же не таблетка и не процедура. Не бывает такого, что вот доктор помолился о больном, больной – раз и исцелился. Нет, конечно, в критической ситуации, когда речь о жизни и смерти случаются очень сильные молитвенные обращения, в которые вкладываешь всю душу. Господь их всегда слышит и всегда помогает. Но куда важнее ровное горение постоянной молитвы. Я знаю, как благотворно действуют молитвы самого болящего и его родных. Я не раз видела, как после соборования улучшается общее состояние человека, утихают боли. Вообще у верующих благополучнее, спокойнее протекают многие болезни. Хочу посоветовать больным людям, как можно чаще причащаться, пить святую воду, не избегать соборований. Почему-то в народе утвердилось представление о соборовании, как об обряде, предшествующем смерти. Это не так. Соборование – моление об исцелении. И оно бывает очень действенным.
Когда тяжело болел мой папа, частые причащения и регулярное соборование, я считаю, продлили ему жизнь на некоторый срок.
– Но ведь люди-то все равно умирают, как с быть с этим?
– Смерть – удел всего живущего, она воля Божия. Вера помогает примириться с этой волей. Когда умер мой родственник, сорокатрехлетний крепкий мужчина, семья, да и я сама недоумевали: зачем, за что? Позже я поняла суть этого горестного события. Саша (так звали моего родственника) был очень увлечен суетой мира. Пошли ему Бог долгую жизнь, он бы всю эту жизнь просуетился. А болезнь привела его к Богу, очистила его душу. Он умер спокойно и мужественно.
К сожалению, не все люди могут принять неизбежность смерти. Какие крики и проклятия неслись однажды с больничной койки. Умирала восьмидесятилетняя старушка. Она кричала на врачей, требовала, чтобы они сделали что-нибудь, непременно её спасли. А спасти было нельзя.
К сожалению, истинно христианское принятие смерти, мирное принятие воли Божией, оно уже почти исчезло. Родные безнадежных больных все время требуют от врачей спасения и не получив его, обижаются, возмущаются, пишут жалобы. Как сказал мой любимый профессор, проговорив полтора часа с родственницей своей умершей больной: «Покуда будет смерть, всегда мы будем виноваты». Очень тяжело бывает.
– Как же Вы преодолеваете эту тяжесть?
– Преодолеваю в церкви. Когда чувствую, что силы иссякают, иду к причастию. И после него ощущаю прилив бодрости. Медиков благословляют причащаться раз в месяц. Но мне кажется, что нам надо причащаться раз в неделю, так приходится себя расходовать на работе.
И воскресная литургия очень поддерживает. Жаль только я, случается, пропускаю её. Каюсь в этом на исповеди, потом опять пропускаю. Утешают молитвы. Я обращаюсь в них к моим любимым святым Николаю Угоднику, Иоанну Воину, Варваре Великомученице. Бабушка говорила, что Варваре молились все наши родные, она покровительница рода. Я даже младшую свою дочку назвала Варварой.
– А если не секрет, чего Вы просите в своих молитвах?
– Ой, многого. Но в первую очередь кротости и терпения. Это две христианские добродетели, которые постепенно исчезают в нашем мире, хотя они нам, медикам, очень нужны. Была у нас одна хроническая больная с очень тяжелым характером. Сестры от неё плакали буквально. И просили поскорее выписать. А я уговаривала девчат потерпеть. И сама терпела её выходки. А через некоторое время отношения изменились. Женщину нужно было несколько раз в год класть к нам на поддерживающее лечение. И с каждым разом она становилась спокойнее. Вот что терпение и кротость делают.
Фото автора
|
