1 год и 10 месяцев проведет в заключении цыганка Зинаида Сурилова, обокравшая ливенского пенсионера.
 16.08.2017
 Суд да дело
 0 коммент.
 182 просм.
 Автор: Лариса Минц
16 декабря прошлого года в Ливнах были ограблены пожилой пенсионер Е. и его супруга. В день получения пенсии Е. впустил в дом немолодую женщину приятной внешности, которая уверила его в том, что она соцработник, рассказала, что готовится реформа денег и предложила переписать имеющиеся у него купюры. На беду мужчины, деньги были уже разложены на столе – его пенсия и пенсия больной жены, которая спала в другой комнате. «Соцработник» стала перебирать деньги, потом вскочила и ушла, даже не переписав их, хотя собиралась это сделать.
Хозяин некоторое время находился в недоумении от столь поспешного ухода, потом бросил взгляд на стол и увидел, что на нем лежат только купюры достоинством в 100 и 50 рублей. «Пятисотки» и «тысячные» исчезли. Исчезла и странная посетительница. С собой она унесла 40 тысяч рублей.
Полицейские приняли заявление, помогли составить фоторобот, но пользы от этих действий было немного, так как Е. у своей гостьи даже имени не спросил. Помогли криминалисты, собравшие со стола отпечатки пальцев. Правда, большинство отпечатков принадлежали Е. и его супруге. Но один, кстати, неполный, оставила в доме какая-то другая женщина. Сравнив этот отпечаток с хранившимися в картотеке, полицейские узнали, что принадлежит он Зинаиде Николаевне Суриловой, цыганке по национальности, для которой кражи денег у пенсионеров давно стали профессией. Первое дело о такой краже было возбуждено в 2006 году, последнее – 27 января 2015 года.
Имелась в деле и фотография Суриловой. Её вместе с двумя другими показали Е. и его соседке, которая тоже видела неизвестную. Они уверенно опознали в женщине на снимке «соцработницу».
Опознать – не значит поймать. Ловкую даму разыскивали несколько месяцев. По месту прописки её не было, у своих взрослых детей она не проживала, родственники уверяли, что она куда-то уехала, а куда именно, они понятия не имеют. Только
7 апреля нынешнего года московские полицейские задержали её в небольшом подмосковном городке.
Одна, но пламенная страсть – к деньгам
Зинаида сразу же призналась в мошенничестве и уверяла, что раскаивается. Просто... не выдержали нервы. По словам Суриловой, она приехала в Ливны, чтобы пожить у своей подруги по заключению по имени Роза. Только после приезда в наш город она вспомнила, что адреса Розы не знает. И Зинаида решила снять комнату. 16 декабря она ходила по улице Шмидта, звонила в дома со стандартным вопросом: «Вы комнату не сдаете?»
Первая попытка не удалась, женщине отказали. Зато на крыльце соседнего дома стоял мужчина, который комнату тоже не сдал, зато вступил в разговор с незнакомкой.
Только это Зинаиде и требовалось. Через несколько минут приятной беседы Е. пригласил Сурилову в дом, стал показывать комнаты. Зинаида увидела деньги, разложенные на столе.
– Я правда собиралась вести честный образ жизни, – уверяла она следователя. – Но увидела деньги и потеряла голову. Мне так нестерпимо захотелось украсть их! Я думала только о том, как бы их забрать.
Вот тут и пошла в ход байка о социальном работнике и обмене денежных купюр. И хозяин денег поверил этой байке! Он даже не удивился тому, с какой скоростью приезжая из другого города, ищущая комнату на улице Шмидта, вдруг превратилась в работницу местной социальной службы.
Он доверчиво позволил женщине копаться в разложенных на столе деньгах. И вместо того, чтобы следить за тем, как та перебирает купюры, неотрывно смотрел ей в глаза. А она ловко отбирала крупные и прятала их в своей одежде.
Набрав достаточное, по её мнению, количество, Зинаида Сурилова поспешно покинула дом, добежала до параллельной улицы, наняла там частника, который за 200 рублей довез её до трассы. Ну а там, пересаживаясь с одной попутной машины на другую, уехала в сторону Ростова.
Главный инструмент мошенницы
Когда подробности кражи стали известны, местный участковый только руками развел. Он ведь сам предупреждал пенсионеров, что социальные работники не переписывают купюры, что слухи об обмене денег – ложь.
– Да, предупреждал он меня, – подтвердил Е. – И от людей я об этом слышал, и по телевизору сюжеты смотрел. Все я знаю. А вот так получилось…
Получилось, потому что Е. неосторожно вступил в беседу с мошенницей. Вот пенсионерка Д. из соседнего дома оказалась не такой доверчивой. Она тоже встретилась с Суриловой на крыльце дома, и мошенница спросила у неё, не продается ли этот дом и не живет ли она в этом доме.
– Я ответила, что дом не продается, что здесь живет другая женщина, и загородила вход в дом, – вспоминала Д.
При этом Д. отметила, что облик спрашивающей внушал доверие: она была аккуратно и добротно одета, говорила вежливо. Черты лица Зинаиды Суриловой далеки от типично цыганских, кожа лица светлая. И все-таки что-то в её облике насторожило пенсионерку.
Если бы она продолжила разговор, то, вполне возможно, также стала бы жертвой мошенничества, потому что Зинаида Сурилова пользовалась коронным цыганским приемом – отвлекая жертву кражи разговором, забирала то, что считала необходимым. При этом главная задача – сосредоточить внимание собеседника на своих словах. Каких?
Этого Сурилова не сказала ни на следствии, ни на суде.
– Моей главной целью было украсть деньги. Поэтому я не помню и не могу подробно сказать, что говорила и делала в этот момент, – объясняла она.
А Е., вспоминая этот печальный для себя момент, говорил, что не мог следить за действиями Суриловой, потому что неотрывно глядел ей в глаза. Напрасно говорят, что главный инструмент мошенника руки. Его главный инструмент – это ловкий, болтливый язык.
Задержание Зинаиды Суриловой и суд над ней не помогли обворованному Е. вернуть его деньги. Сорок тысяч давно потрачены мошенницей. А наказание в виде 1 года и 10 месяцев лишения свободы можно считать разве что моральной компенсацией их потери. Нет сомнений в том, что Зинаида Сурилова, выйдя на свободу, опять возьмется за старое ремесло. Вступать с ней в разговор – себе дороже.
И вместо того, чтобы следить за тем, как та перебирает купюры, неотрывно смотрел ей в глаза. А она ловко отбирала крупные и прятала их в своей одежде.
По материалам Ливенской межрайпрокуратуры
|
