Бои за Ливны

Сопротивление противника на ливенском направлении сильно воз­росло. 14 декабря 1941 года первые советские подразделения прибли­зились к совхозу «Ливенский», однако с ходу взять Ливны не удалось: враг превратил древний русский город над рекой Быстрой Сосной в сильно укреплённую крепость.

Атака на город в лоб, вдоль берега Сосны не даёт нужных результа­тов. Ночные атаки также не приносят должного эффекта. Слишком мно­го у врага секретных огневых точек. Утонувший в синеватой дымке, го­род ощетинился дулами орудий, пулемётов, миномётов. Нужны были разведданные о состоянии обороны данного укрепрайона. И под покровом ночи из села Успенское отправляются разведчики. По овражку, подходящему к саду, двое бойцов поднимаются к дому, остальные замирают в темноте. Вскоре слышится знакомый сиг­нал: немцев нет, можно войти в дом.

Разведчики входят в просторную крестьянскую избу. Хозяйка дома, Елена Максимовна Шеламова, радостно встречает гостей. Вспоминают напут­ственные слова комбата Руднева: «К Шеламовым можете заходить спокой­но, там не ждите подвоха, - говорил Иван Иванович. - Семья надёжная. Отец раньше был начальником отделения милиции, потом председателем сельского совета. В последнее время трудился на Адамовой мельнице же­стянщиком. Золотые были у него руки. Рано только скосила его болезнь. Жена его - домохозяйка, многодетная мать».

- Лютуют фашисты, - говорит Елена Максимовна. - Из всего Ямско­го посёлка только наш дом остался. Вот и избу сына моего Дмитрия спалили. Невестка с пятернёй детишек теперь живёт у нас. Сам-то в армии, младших вот этих, - кивнула хозяйка в сторону люльки, висев­шей под потолком, - отец не видел. Двойняшки, родились, когда Митя уже сражался с врагом.

- А скоро наши придут? - не выдержала её дочь Зоя.

- Скоро, совсем скоро! - услышала она голос командира отделения разведки. - Ты хочешь этого?

- Конечно, - зарделась Зоя. - Что нужно делать, чтобы скорее про­гнали гитлеровцев? Я готова помогать, - быстро заговорила девушка. - Не глядите, что ростом не вышла. Я - комсомолка, правда, комсомоль­ский билет мне так и не успели вручить: помешала война.

Долго в этот вечер беседовали разведчики. А на другой день к «Юшкиному» колодцу, позванивая ведром, в валенках, длинной телогрейке, укутанная материнской шалью, шла невысокая русоволосая девчушка. «Юшкин» колодец находился в одном километре от дома Шеламовых, на самой окраине слободы Беломестной, в так называемом «Юшкином» саду, превращённом немцами в снежную крепость. Вначале фашисты обнесли громадный четырёхугольник снежной насыпью, потом уже своё дело сделала русская вьюга. За обледенелыми снежными стенами фа­шисты чувствовали себя по-хозяйски, уверенные, что ничто не выдаст их присутствия.

Едва зачерпнув воды, Зоя поспешила в обратный путь.

- Шнеллер! Шнеллер! - подгонял её вражеский окрик.

Острый глаз разведчицы в короткие мгновения засекал и то, что про­тивник сконцентрировал возле одной стены несколько пушек, и то, как лов­ко устроились расчёты немецких пулемётов, где притаились их миномёты.

На знакомый стук по ночам теперь выходила Зоя и рассказывала о выполненном задании. А утром советская артиллерия поднимала в воз­дух огневые точки врага.

Однажды, набрав воды, Зоя торопилась домой. Вокруг неё вдруг за­свистели пули. Звякнуло ведро - в него попала разрывная пуля. Острая боль в бедре пронзила девушку. Оставляя за собой кровавый след, комсомолка ползла вперёд, ползла, теряя последние силы. Временами сознание оставляло её, и она погружалась в какую-то тёмную бездну. Но сознание возвращалось, и Зоя двигалась всё дальше и дальше, к дому. Вскоре она уже была в объятьях матери.

Начался артналёт. Снаряды падали на огороде, рядом с домом. К домику Шеламовых направился отряд гитлеровцев. Раненая Зоя, её братья Анатолий и Костя, невестка со своей семьёй в это время нахо­дились в подвале дома. Тут же лежал и один раненый советский раз­ведчик.

- Идут немцы! - крикнула с порога в подвал Елена Максимовна. - Спасайте раненого!

Ребята быстро забросали разведчика тряпками, положили его в дальний тёмный угол.

Страшный оглушительный взрыв потряс землю. Со стен, с потолка подвала посыпались камешки, штукатурка. Стало трудно дышать. Ана­толий толкнулся в дверь, но та не поддавалась: взрывом снаряда их по­хоронило заживо.

В это время, оцепив дом Шеламовых, фашисты подожгли его. Новый деревянный дом, построенный семьёй незадолго до войны, вспыхнул как спичка.

- Что вы делаете, изверги? - кричала Елена Максимовна. - Пустите меня! Пустите меня!

А пламя уже жадно лизало стены, выбивалось из широких окон. С треском лопались стёкла, огонь взметнулся по оконным занавескам, за­нялся потолок.

- Пустите меня! - рванулась к гигантскому кострищу женщина, но, отброшенная страшным ударом в голову, безжизненно рухнула в снег.

Наши разведчики установили, что на ливенском направлении дей­ствовали 221-я охранная дивизия, 168-я и 299-я пехотные дивизии и 1-я пехотная бригада СС.

Состав 13-й армии значительно сократился. В неё входили 307-я, 132-я, 148-я, 143-я, 121-я и 6-я малочисленные стрелковые дивизии. Ко­личество активных штыков насчитывалось всего 10 340 при 34-х пуле­мётах и 29 миномётах. 19 декабря к Ливнам подошла 148-я стрелковая дивизия и завязала бои с частями 299-й пехотной дивизии.

Холодным декабрьским вечером командир 507-го стрелкового полка Сидорин собирает в своей землянке всех командиров батальонов. Раз­говор очень короток.

- Ливенцы ждут нас, надеются на скорое освобождение от немецко- фашистских захватчиков, - говорит командир полка. - Мы должны оправдать их надежды.

- Вот здесь, - указал Шишков на участок от реки Сосны до центра слободы Беломестной. - пойдут мои ребята.

- А мне придётся брать южную окраину города, -- заметил уроженец Ливен Иван Иванович Руднев. - Тут поле, низина, овраг, через лёд.

В неприступную крепость превратили гитлеровцы город на высоком об­рывистом берегу реки Сосны, над которым у самого края громадного обры­ва высится Сергиевская церковь. В упор по наступа­ющим из городского сада над рекой Сосной и её притоком - речкой Ливен­кой, впадающей после крутого изгиба в реку Сосну, ведут огонь немецкие орудия большой мощности, миномёты, танки, крупнокалиберные пулемёты. От осколков снаряда гибнут смертью ге­роя командир 496-го стрелкового полка подполковник П.В. Дергунов и ко­мандир 507-го стрелкового полка подполковник Сидорин. Обрываются жиз­ни лейтенанта Филиппа Меженного, пулемётчиков Казакова и Соколова, бронебойщика Волкова, автоматчика Пашина. На лыжных волокушах сани­тары тянут раненых. В их числе комиссар полка Матвеев, комиссар баталь­она Пивоваров, батальонный комиссар Непримеров. Штурм продолжается. По полю то тут, то там взлетают вверх грязно-серые фонтаны от рвущихся снарядов. Бойцы идут и падают. Одни встают и снова идут вперёд, другим уже не суждено подняться. Метрах в десяти от Шишкова дрогнула земля. Даниил Кузьмич схватился за голову, руки окрасились кровью. Оглушённый он переполз через снежную груду и свалился в воронку от снаряда. Совсем рядом взметнулся к небу новый столб земли и снега. Когда он опустился на землю, на месте воронки, где лежал Шишков, вырос высокий снежный холм.

- А где же комбат Шишков? - заволновались бойцы, шедшие в цепи справа и слева от него. Несколько воинов спешно возвращаются в поле, идут по своим следам. Разбросали несколько снежных сугробов, безре­зультатно. Но вот большой сугроб возле воронки от снаряда. Стали ко­пать быстрее. Показался окровавленный полушубок. Разбросали комья земли, ледяшки и, наконец, увидели своего окровавленного командира. Шишков был без сознания. Раскалённый осколок от снаряда поразил его в верхнюю часть лба, разорвал темя. Пощупали пульс. Жизнь теп­лилась в заживо погребённом комбате. Стремительно доставили воины Даниила Кузьмича в медсанбат. Врачи и медсёстры спасли жизнь офи­цера. Командир подразделения пришёл в себя и не покинул свой бата­льон. И вот уже первые домики слободы Беломестное. Снова рукопаш­ная схватка. Дорога на совхоз «Коротыш» перерезана. Батальон выпол­нил свою боевую задачу.

В то же время по заснеженным полям в направлении между деревней Барково и южной частью слободы Беломестное вёл свой третий стрелко­вый батальон Иван Иванович Руднев. Под огнём немецких пушек, стре­лявших из слободы Георгиевской, городского сада, батальон Руднева вы­шел через овраг севернее деревни Барково, преодолел по льду реку Сосну и вышел в район нынешнего завода «Ливгидромаш». Не давая опомниться отступающему противнику, Руднев гнал врага в направлении Теличье - Речица - Сосновка. 25 декабря 1941 года воины 148-й стрелковой дивизии вместе с другими подразделениями 13-й армии в тяжёлых боях, длившихся целую неделю, успешно выполнили боевой приказ и освободили от немец­ко-фашистских захватчиков город Ливны.

В паническом страхе бежали из города гитлеровские захватчики, оставив в домах празднично убранные новогодние ёлки и серви­рованные столы с зажжёнными свечами. Не довелось фашистам широ­ко, с размахом встретить Рождество по католическому календарю и но­вогодние праздники. В боях за освобождение города Ливны отличились многие воины 507-го стрелкового полка: пулемётчики Казаков, Шулепов, Лыско, лейте­нанты Горшков, Филипп Меженный, Бушинский, Демьяненко, заживо по­гребённый разорвавшимся снарядом комбат первого стрелкового бата­льона коммунист Даниил Кузьмич Шишков. А комбат третьего стрелко­вого батальона коммунист Иван Иванович Руднев, как говорил командир 148-й стрелковой дивизии полковник Ф.М. Черокманов, дрался за свой родной город как тигр. Пользовался у подчинённых большим уважени­ем, непререкаемым авторитетом у всех бойцов.

В конце декабря 13-я армия вошла в состав вновь образованного Брянского фронта. Генерал A.M. Городнянский был назначен команду­ющим другой армией. Командование, личный состав 13-й армии ждали нового командующего.

Михаил Беляев

Источник: Библиотечка военно-исторического журнала «Орловский военный вестник»

С 30 75 лет со дня освобождения Ливен / - Орёл: ПФ «Картуш», 2016.